подхожу на роль сиделки.
– А..
– А твоя мама только что устроилась на новую работу, поэтому взять отпуск не сможет. Приедет в пятницу, к тебе придет в субботу.
– А…
– Сегодня среда. В больницу ты поступила в пятницу, не прошлую, а неделю назад, в полном физическом и, наверное, нервном истощении. Кроме того, ты где-то подхватила какую-то инфекцию, что в твоем состоянии могло довести до фатальных последствий. Черные дни позади. Сейчас нужно только питание, – он покосился на стоявшую рядом капельницу, – не внутривенное.
– А…
– Бабушка придет, – взгляд на запястье, «украшенное» мощными мужскими часами, – где-то часа через два. Твой кавалер часа через четыре в вечерние часы посещений. Батя… хм, то есть твой дед, тоже появится где-то в это время и, как ты, возможно, понимаешь, мне нужно будет исчезнуть до этого, чтоб, так сказать, не вызывать лишних эмоций. Про твоего отца ничего не знаю.
– А…
– Без дополнительного разрешения от врачей позволено давать только воду. Хочешь?
Я кивнула… или моргнула. Главное, что Вик понял правильно. Он вообще все понял правильно и сумел произвести весьма приятное впечатление. А когда он, приподняв меня за голову, помог напиться, то сомнения в его мужской сути развеялись окончательно, потому что запах у него был не женский, и… его грубоватая ладонь внезапно напомнила другие мужские руки, крепко обнимавшие меня совсем недавно… пусть даже и во сне.
***
Выздоровление протекло спокойно и размеренно. Как и говорил Вик, нужно было только питание, поэтому вечер пятницы я встречала уже дома. Приехавшая мать внесла шум, суету и доставучие расспросы-выяснения, как можно исхудать до освенцимовских стандартов всего за одну ночь. При этом она постоянно косилась на бабушку, потихоньку намекая, что сумеет защитить и позаботиться обо мне. Даже предлагала уехать с ней. В конце концов, Вик, к моему большому облегчению, утащил ее к деду… Дед тут же прибежал к нам…
Он с наслаждением следил, как его солнышко пьет бульон и поправляется, стараясь не думать о «беспутной» дочери и уж тем более о «зяте». Для этого наступило время попозже, когда дед задержался почаевничать с бабушкой. Естественно, о маме с ее почти мужем говорилось много и до, и после моего возвращения домой, однако вечер той пятницы стал несколько особенным, так как отступившая тень моего нездоровья дала возможность спокойно взглянуть на нестандартную парочку, которая находилась не где-то в другом городе, а здесь, за стенкой.
Будучи уже в курсе бабушкиного принятия мужественности Вика, я интересовалась грядущей беседой в плане обучения риторики. Однако полноценного урока не вышло, поскольку после просьбы порезать хлеб, дед практически растерял все свои нападки. Вик оказался настолько рукастым малым, что за проведенную у бабушки неделю по собственному почину переделал всю копившуюся годами мелкую работу по хозяйству, начиная с подтекающего крана и кончая заточкой ножей. Ну а чтоб окончательно загнать последние гвозди в гроб дедовых сомнений, бабушка спросила, знает ли он еще хоть одного человека, который смог бы с такой же легкостью управиться с его дочерью как Вик? Таких не нашлось. В конечном итоге все свелось к общему знаменателю: желаешь счастья ребенку – уважай его право выбирать. Впрочем, окончательное слово в «споре» осталось за Виком: когда они уезжали к себе в воскресенье вечером, он, видимо устав от маминых долгих прощаний, неожиданно сказанул: «Ладно, батя, мы поехали. Увидимся», – и утащил будущую супругу за собой.
Ошалелый дед потом наверно неделю повторял: «Батя… Ну, надо же!»
Однако гораздо более важным для меня оказался воскресный визит Валерки. Раньше мы тоже виделись: он и в больницу заходил, и накануне в субботу, когда у меня сидел отец, но так, чтоб никто не мешал, случилось впервые.
Честно говоря, поначалу, заметив, как паладин входит в комнату, я совершенно не придала этому никакого значения. Пришел и пришел. Бросила «Привет», да вернулась к дописыванию сочинения. Валерка же, не ответив, сначала аккуратно прикрыл за собой дверь, а потом:
– Приветствую вас, мадмуазель-сударыня богиня Ленка Червоточинка!
Меня словно током шибануло. Ручка выпала из пальцев, сама я тоже выпала… если б не кресло, то на пол в прямом смысле, а получилось в осадок в переносном.
– Ага, – видя мою реакцию, удовлетворенно заметил мой паладин, – я так и думал, что если неожиданно «напугать», то растерявшись, ты точно ничего не будешь отрицать.
Пройдя в комнату, друг уселся на кровать рядом с моим креслом:
– А теперь давай, пожалуйста, объясняй, чему именно я был свидетелем.
– Откуда…? – затравлено начала я и не смогла договорить.
– Что действительно не догадываешься? – усмехнулся Валерка, – кстати, в следующий раз, предоставляй мне, пожалуйста, самому выбирать, как и где сидеть. А то ноги были словно склеенные, только и мог руками махать.
– Никакого следующего раза не будет, – довольно твердо произнесла я.
– Ну, помня, как вы целовались, я бы на это не ставил. И вообще, если я хоть что-то понимаю в мужских взглядах… – по моим щекам потекли слезы – Ленка, ты чего?
Спустя мгновение я уже рыдала в его объятиях, и рыдала все сильней и сильней, остро осознавая, что это совершенно не те руки, о которых я мечтала. Точнее, мечту о которых я так тщательно гнала прочь. Гнала постоянно, каждую минуту. Прямо с того мгновения, как Вик помог мне напиться.
Секс революция в отдельно взятом теле свершилась.
Одни руины.
Может в этом состоял подростковый максимализм, но во мне словно перегорело что-то. Причем перегорело, не успев толком не то что развиться, а просто появиться на свет. Конечно, потом, с годами чувство притупилось, но восстановиться толком, я не смогла. Правда, осознание такой глобальности, ко мне пришло тоже со временем, а пока я просто обильно смачивала рубашку своего «свидетеля» непрекращающимися слезами, рассказывая, как и что происходило. Валерка, не перебивая, внимал моим всхлипываниям, и только когда я уже не могла выпихнуть из себя ни слова, спросил:
– А ты как, хотела в пятнадцать выскочить замуж за мажорного мальчика?
– Ты не понимаешь…
– Возможно, я действительно что-то не понимаю, – перебил он, – Но ведь дело-то не во мне. Поэтому вопрос надо ставить по-другому, а что ты понимаешь? Тебя, к примеру, куда приглашали? На бал невест. Если ты помнишь, это такие девушки, которые хотят стать женами. Вот и получается, что пятнадцатилетняя девчонка, встречает ищущего ЖЕНУ принца. Заметь, не девчонку, чтоб сходить в кино, подержаться за руки, и может даже (Вау!) поцеловаться! Он ищет жену. Что ты могла ему предложить?
– Ты говоришь не о том… – я оторвала заплаканное
