– Ой, мама! – Глаза у Маши стали еще огромнее отстраха.
– Да не бойся ты! – Надежда погладила ее поголове. – Все хорошо будет… Родишь ребеночка, через неделю домойвернешься, будет расти на радость всем…
Она нарочно болтала ерунду, чтобы отвлечь Машу, пока таснова не заохала.
– Все! – твердо сказала Надежда, сверившись счасами. – Нужно в роддом собираться. Матери твоей позвонить?
– Мама не доберется, ей далеко, Сережа велел сразу емузвонить, он сам отвезет… – слабым голосом сказала Маша и трясущимисяруками начала тыкать в кнопки мобильного телефона. – Отключен! Совещание,наверное…
– Давай по служебному позвоню! А ты пока собирайся! Дане волнуйся так, время еще есть, может, еще целые сутки пройдут, пока родишь!
– Забыла… – Маша едва шевелила помертвевшимигубами, – номер забыла… Там, в прихожей, у телефона визитка…
– Ну хоть фамилию-то своего мужа ты помнишь? –крикнула Надежда, роясь в ящике телефонной тумбочки, полном визиток.
– Коротков Сергей Павлович, фирма «Монолит», –пробормотала Маша и закричала: – Ой, болит!
«Что-то больно у нее быстро, – опасливо подумалаНадежда, – как бы не родила здесь, что я буду делать?»
Руки перебирали визитки, под ними оказалась стараяпотрепанная записная книжка. Надежда машинально пролистала страницы, фирмы«Монолит» на букву «М» не нашла, зато нашла кое-что другое. Она не повериласвоим глазам, когда прочитала строчку, написанную аккуратным детским почерком:«Маленко Элеонора, Заневский проспект, дом 22, квартира 2».
Телефона не было. Надежду привел в себя стон Маши. Онавывалила содержимое ящика на пол и отыскала визитку ее мужа.
На просьбу Надежды позвать к телефону господина Коротковасекретарша холодно ответила, что у того важное совещание и трубку взять он неможет.
– Передайте Сергею Павловичу, – отчеканилаНадежда, – это очень срочно, у его жены начались схватки…
Она еще не договорила, а секретарша уже бросила трубку настол. Было слышно, как она несется по коридору с воплями: «Сергей Палыч! Вашажена рожает!»
– Ну все, – сказала она, вернувшись вкомнату, – сейчас прилетит. У тебя вещички собраны? Белье, щетки-расчески…Кольца-сережки дома оставь, в роддоме все равно снять заставят.
– Да-да… все там.
Надежда Николаевна едва успела помочь Маше одеться и снятьтесноватое кольцо, как раздались дикие звонки в дверь. Она открыла неспрашивая.
– Вы кто? – спросил мужчина лет тридцати пяти врасхристанной одежде. – Где моя жена?
– Я от Аглаи Александровны, – ответилаНадежда, – а жена вас ждет, чтобы в роддом ехать.
Мужчина на ходу скинул куртку и помчался в комнату. Надеждаподумала, что он выглядел бы интересным, если бы не выпученные, как у рака,глаза и не всклокоченные волосы.
Когда Надежда Николаевна заглянула в комнату, она увидела,что муж стоит на коленях перед диваном, обнимает Машу и шепчет ей на ухо нежныеслова.
– Хм, – покашляла Надежда, – вообще-то лучшепоскорее ехать, а то как бы…
Муж схватился за голову и забегал по комнате. Надеждапоняла, что от него помощи не дождаться.
– Пальто какое наденешь? – спросила онаМашу. – Бери что попроще…
Муж ворвался в прихожую, оттолкнул Надежду и принялсязастегивать Маше сапоги. Маша через его голову переглянулась с Надеждой и елезаметно кивнула. Этим она хотела сказать, что все поняла, что нужно собраться исамой обо всем позаботиться, поскольку от мужей в данной ситуации толку всегдамало.
Муж обнял Машу и осторожно, мелкими шажками, как будто женаего была не из плоти и крови, а из хрупкого стекла, повел к лифту; НадеждаНиколаевна тащилась сзади с плотно набитой сумкой. В последний момент онасообразила прихватить со столика ключи и захлопнуть дверь.
В лифт влезли только супруги, Надежда спустилась пешком. Мужусаживал Машу в черный «мерседес». Водитель, средних лет солидный мужчина,заботливо придерживал дверцу.
– Карту! – вскричала Маша. – Картумедицинскую забыли!
Муж выхватил у Надежды ключи и исчез в подъезде.
– Это директора машина, – объяснил водитель вответ на приветствие Надежды, – он так и сказал: «Езжай, Михаил, ипроследи там, как и что». Потому что Сергею Палычу за руль садиться сейчасникак нельзя, он маленько не в себе сделался от беспокойства.
– Куда повезете-то? – спросила Надежда.
– Тут недалеко роддом. Все уже договорено и оплаченофирмой, – солидно ответил водитель. – А вы, извиняюсь, не теща СергеюПалычу будете?
– Нет, я от Аглаи Александровны, – привычноответила Надежда.
Водитель вполне удовлетворился таким ответом. Явился встрепанныймуж. Куртка висела на одной петле, галстук вовсе вылез из пиджака и болталсясзади. Сергей раздраженно рванул галстук и бросил его себе под ноги.
– Вы поедете? – спросил он Надежду.
– Нет, вы уж сами. Ну, счастливо вам! Все будет хорошо!
Она помахала рукой вслед машине.
«С мужем сейчас говорить о чем-то постороннембесполезно, – думала она, – он вообще ничего не соображает. Будемнадеяться, что Маше опасность не угрожает. Роддом платный, стало быть, охранаимеется, постороннего не пропустят. Да и вообще никого не пустят, кроме мужа имамы. Маша одна не останется. А мне надо переключаться на поиски Эли Маленко.Но это завтра, а сейчас домой, а то разбегалась я что-то, как бы снова нерасхвораться…»
Надежда Николаевна подошла к своей двери, достала из сумочкиключи, открыла оба замка. Но не успела она открыть дверь, как сзади на неенавалилось что-то огромное и страшное.
– Караул! – Вместо крика из ее горла вырвалсяжалкий, придушенный писк.
– Тихо, тетка! – злобно выдохнули ей прямо в ухо,и мощная рука втолкнула ее в квартиру.
– Спасите! – сделала она еще одну попытку позватьна помощь, но и на этот раз не получилось ничего громче мышиного писка. Из-подног у нее вылетел огромный пушистый шар и юркнул под шкаф – это трус Бейсик,вместо того чтобы спасать хозяйку, срочно нашел себе безопасное убежище.Удивительно, как при таких внушительных размерах он умудрился втиснуться вузкое пространство между шкафом и полом.
– Сказано тебе – тихо! – прорычали в затылокНадежде. – Мне, тетка, неприятности ни к чему!
Надежду подтолкнули вперед. Она обернулась и без силопустилась на галошницу. Только теперь ей удалось разглядеть злоумышленника.
Это был здоровенный парень с наголо выбритой головой,непосредственно переходящей в широченные покатые плечи. Огромные, как угориллы, руки едва не доставали до пола. Ноги у него были кривые, короткие итакие мускулистые, что бугры мышц рельефно проступали через джинсы. Зато глазкималенькие, близко посаженные и удивительно злые.
