— Он умер.
— Нам лучше поскорее отсюда убраться. Давай-ка все приберем.
Мы даже положили кассеты на место. Уходя, Саттон протер все дверные ручки и сказал:
— Давай надеяться, что они подумают, будто он упал нечаянно.
* * *
Мрачная связь
~ ~ ~
Саттон довез меня до дома. По дороге мы не разговаривали. Теперь он спросил:
— Мне зайти?
— Нет.
— С тобой все будет в порядке?
— Понятия не имею.
— Слушай, Джек… Это был несчастный случай. К тому же велика ли потеря? Этот парень — настоящее дерьмо, воздух без него станет чище.
— Да. Увидимся.
Не успел я открыть входную дверь, как появилась Линда и сказала:
— Привет, Джек.
Я не ответил, протиснулся мимо. Слышал, как она возмутилась:
— Это надо же!
Да плевал я на нее! Прежде всего я принял душ. Так тер кожу, что стало больно. Все еще ощущал слюну Форда на своем лице. Как ожог. Зазвонил телефон, я снял трубку и проворчал:
— Что надо?
— Джек, это Энн.
— Да… так в чем дело?
— Ты в порядке?
— Черт. Перестаньте вы все задавать мне этот дурацкий вопрос. — Я швырнул трубку.
Надел рубашку большого размера с надписью:
ДАЙ ЕМУ ПИНКА!
Напялил древние штаны. Еще одной стирки они не выдержат. Обычно в этом облачении я мерзну.
Но не на этот раз.
Достал бутылку коньяка. Я человек простой, коньяк ненавижу. Похмелье после него зверское. Сломал печать. Прошел в кухню и вымыл стакан. Тот самый. На донышке все еще можно было прочитать: «Роше», $ 4.99. Вымыл тщательно, чтобы не пахло текилой. Вернулся в гостиную. Бифштекс, который я съел у Форда, лежал в желудке, как кусок свинца.
Попытался вспомнить все, что думал насчет коньяка. Особенно, что говорил О'Нил по поводу того, что он отбирает у тебя тот самый воздух, который дает.
Вслух сказал:
— Да-да… Да. Да. Да. — И сделал первый глоток
Нормально.
Даже неплохо. Более того: легко пошел.
Налил еще.
В «Анонимных алкоголиках» предупреждают о приступах жалости к себе. Мол, бедный я, бедный, налью-ка еще. Впрочем, я уже приложился.
Верно!
Разумеется, меньше всего я испытывал чувство жалости.
Жаль, конечно, что чертов говнюк разбил голову о журнальный столик. Или журнальный столик разбил ему голову? Я постарался выкинуть из головы эту картину.
Большая ли это потеря? Извращенец, портящий молодых девчонок
И все же я не находил себе оправдания.
Зазвонил телефон.
Снял трубку:
— Слушаю.
— Джек, это Саттон.
— Понял.
— Как ты там?
— Нормально.
— Небось пьешь?
— С чего ты взял?
— По твоей речи сужу.
— Ты кто? Моя мать?
— Слушай, брось этот тон. Я просто хотел сказать, что ты не один, приятель. Я заскочу, закажем большую пиццу, видак посмотрим.
— Прямо как свидание.
— Господи, Джек. Не знаю, что ты там пьешь, но на тебя это не похоже.
— На тебя тоже. — И я повесил трубку.
Теперь я принялся расхаживать и приговаривать:
— Кому ты нужен, мне на фиг не нужен. И пусть никто не звонит.
Я вырвал из стены телефонный шнур. Включил радио, нечаянно попал на лирику. Передавали «Элизе». Мне ужасно нравится, подумал я, завтра первым делом пойду и куплю. Спустя некоторое время, после того как я покрутил диск и попал на четыре разные станции, я уже собирался купить на следующий день:
Элвиса
«Иглз»
Джеймса Ласта
и
братьев Фари.
Потом подумал: «Зачем ждать до завтра?»
Посмотрел на бутылку. О Господи! Почти пустая. Неужели пролил? Наверняка. Это все объясняет. Потребовались усилия, чтобы собраться, поскольку я постоянно наталкивался на мебель. Наконец я был готов и крикнул:
— Сайонара,[2]ублюдки!
Пустая комната не ответила.
* * *
— Доктор, я попала в беду.
— О Господи, милостивый Боже!
Софи Лорен и Питер Селлерз. «Миллионерша»
~ ~ ~
Пришел в себя и обнаружил, что руки связаны. Дикое похмелье. Кажется, меня привязали к каталке. Голова разламывалась. Ноги сводила судорога. После «сайонара, ублюдки» я не помнил ничего.
Появилась медсестра, сказала:
— А, мистер Тейлор. Я позову врача.
Что и сделала.
Человек лет пятидесяти. Хвостик на затылке, легкая улыбка на губах. Наклонился надо мной:
— Мистер Тейлор, я доктор Ли. Вы помните, как оказались здесь?
Я попытался покачать головой, но боль была слишком сильной.
Он сообщил:
— Вы в «Баллинсло»… в психиатрической больнице. Думается, вы действовали бессознательно. Вы потеряли сознание у гостиницы «Хайден».
Каждую клеточку моего тела пронзил ужас. Пот ручьями тек по спине.
Врач сказал:
— Нам пришлось наложить гипс на ваши пальцы — похоже, вы кого-то ударили этой рукой. Это была неудачная мысль, учитывая, что у вас сломанные пальцы.
Я умудрился набрать в рот немного слюны и спросил:
— А нос?
Он громко расхохотался и сказал:
— Должен признать, мы потерпели поражение на этом фронте. Но я рад, что вы сохранили чувство юмора. Вам оно еще пригодится.
Медсестра сделала мне укол, и я снова отключился. Если мне что и снилось, то, слава богу, вспомнить я ничего не смог. Когда я в следующий раз пришел в себя, то чувствовал себя не так ужасно. Меня развязали — значит, дело пошло на поправку. Снова появился доктор Ли:
— Вы помните наш прежний разговор?
— Помню.
— Это было двое суток назад.
Я постарался достойно изобразить изумление, хотя чему изумляться в дурдоме? Доктор продолжил:
