за бдительность. Вы правы. Дальше она не пойдёт. Вы свободны, офицер.
Тот кивнул и ушёл в ту же дверь, из которой вышел. А Филипп взял чересчур весело улыбающуюся Анну под локоть и повёл с собой прочь из коридора. Она не сопротивлялась, но как только убедилась, что их никто не видит, вырвала руку из его хватки. Улыбка с лица тут же сползла.
— Что ты там делала? — шёпотом спросил Филипп, и тон его, совсем не раздражённый, был полон серьёзности. — Я говорил, что туда ходить нельзя.
— Я искала тебя, — повела плечами Анна, закатывая глаза.
— Про это я тоже говорил: вызываешь Родерта, и он находит меня. Если это что-то важное и серьёзное.
— А я — не важное и серьёзное? — подняв брови и надув губы, посмотрела на него Анна.
Филипп выдохнул в сторону.
— Давай выйдем на улицу, — предложил он, и Анна не стала сопротивляться.
По коридору они шли молча, и от этого всё становилось темнее и унылее. Если бы Филипп злился или читал ей нотации, наставлял на «путь истинный» и опять говорил о правильности, Анна смогла бы позлиться на него, а так…
У выхода в сад им дали по длинному шерстяному плащу для быстрой прогулки, и Анна, игриво прячась за пушистым воротником, скорчила страшную рожу и показала Филиппу язык. Он отвернулся, пряча улыбку, вспыхнувшую мимолётным видением, и уже через мгновение вернул лицу спокойное ничего не значащее выражение.
В саду веселее не стало. Небо белело высоко над серыми газонами, по которым тянулась паутина серых тропинок. Где-то вдалеке виднелся серый же выключенный фонтан, и стены замка серыми громадами возвышались надо всем. Анна выдохнула и покачала головой.
— Никогда бы не подумала, что столица бывает настолько непривлекательным местом.
Филипп будто её не услышал.
— И всё же что ты делала в коридоре?
— Я уже сказала: искала тебя! Можешь даже у своего брата спросить.
— У брата?!
Филипп выглядел настолько сбитым с толку, что Анна прыснула.
— Я серьёзно! Спроси у него!
— Значит, вы встретились и он всё ещё может говорить? — усмехнулся Филипп.
Анна пожала плечами.
— Он жив. Здоров. И его друг тоже, хотя, признаюсь, это было сложно.
Филипп шумно втянул носом воздух, возводя глаза к небу и прикладывая руку к груди. Но на губах у него всё ещё играла лёгкая улыбка: судьба Джонатана Филиппа нисколько не заботила. Он кинул вопросительный взгляд на Анну, и та продолжила:
— Я столкнулась с ними на лестнице, когда спускалась. Белобрысый пытался меня читать… Не знаю, что он увидел, но, когда тебя сканируют, это вообще-то неприятно. И явно не добавило им обоим любви ко мне. Твой брат такой милашка, когда ты рядом, но выпускает колючки каждый раз, когда тебя нет.
— Он хотя бы пытается быть милым, — заметил Филипп, и Анна фыркнула. — И всё же, зачем ты искала меня?
Анна закатила глаза и остановилась, скрестив руки на груди.
— Потому что мне скучно! Когда твоя хмурая физиономия находится рядом, хотя бы смотреть есть на что! Я по пути до коридора столько картин успела рассмотреть, и, небо, какая же это скука! Не представляю, как все эти светские барышни, — Анна сморщила нос, — ходят по галереям и наслаждаются всякими видами морей и лесов. Сколько из них на этих морях на самом деле были-то?
Филипп пожал плечами.
— Не знаю. Меня никогда не интересовали ни картины, ни светские барышни.
Он смотрел прямо на Анну, и та нехотя смягчилась. Ей нравилось быть кем-то, кто его интересует.
— А что насчёт лесов? — Анна повела плечами и сделала шаг к Филиппу. — Мы могли бы бросить всё сейчас и уехать куда-нибудь. Где-то у лестницы видела нарисованную чащу, похожую на нефритскую или джеллиерскую. Там будет лучше, чем здесь. Где угодно лучше, чем здесь.
Она прикоснулась замёрзшими пальцами к его щеке, и Филипп тут же взял её ладонь в свою. И отчего-то это показалось нехорошим знаком. Он будто останавливал её. Или себя…
— Не сейчас, — проговорил он едва слышно, и в глазах было столько разочарования и горечи, что Анна отступила. — У меня есть важные дела на Пиросе. Это мой долг, и как бы мне ни хотелось, этот долг не отнять. Меня учили, что…
— Меня тоже много чему учили! — воскликнула Анна. — Например, что все принцы и короли высокомерные кретины. Что они — зло, в которое нужно стрелять!
Резкий пас — и с пальцев сорвались острые молнии. С приглушёнными взрывами врезались они в увядшую траву, и лёгкий порыв холодного ветра принёс запах гари.
Два яростных взгляда пронзали друг друга.
— Не всё, чему нас учат, правильно, Филипп, — прошептала Анна. — Порой счастье где-то на противоположной стороне.
— А ещё порой приходится чем-то жертвовать во благо прочих, Анна.
Анна со злостью фыркнула и отвернулась. «Ты даже не представляешь, насколько прав в этом, Фил!»
— Я тебе обещаю, что мы уедем из замка, как только всё кончится, — сказал Филипп, осторожно проводя по её плечу. — Я договорился с отцом, но пока исполнять уговор нужно мне. И тебе тоже.
— Я ни о чём с твоим отцом не договаривалась.
Анна дёрнула плечом, скидывая руку Филиппа.
— Нет, но обещала мне, что не будешь ходить туда, куда не следует. Потому что нельзя, чтобы у него были какие-то подозрения. У него есть причины не доверять тебе, согласись. Так что нужно вести себя осторожно, пока ты здесь. И пытаться быть милой, насколько это возможно. Осталось недолго. Потом мы оба будем свободны.
Анна поджала губы и взглянула на Филиппа краем глаза. Он хмуро смотрел на замок, будто пытался отыскать кого-то в чернеющих окнах.
— На что ты смотришь? — спросила она тихо.
— Это окна отца.
Филипп мотнул головой и попытался улыбнуться. Анна покачала головой: не вышло. Слишком натянуто.
Она не понимала, что с ним сейчас было не так. Почему он не мог бросить всё, наплевать на дурацкие правила и быть счастливым где-нибудь далеко. Там, где зеленела листва или журчала река, где драконы рассекали воздух. На него точно так же давили стены замка, законы трона, и в этот раз они будто что-то в нём сломали. Будто война закончилась, все желания осуществились и ему не за что стало бороться. Потому что когда Филипп чего-то хотел, для него не существовало границ и правил. Вести переписки с правителями и представителями других государств? Улететь в самоволку на драконе? Нарушить приказ короля и привести в замок ведьму? Он был готов на всё, что привело бы к цели.
