наставляющего дорогую прихожанку, Андрей рванулся к Нине, обеими ладонями сжал ее умасленные пятидолларовым гелем плечи и размеренно сказал:
– Первый раз стреляли «в молоко». Но не обольщайся. Это предупреждение. Во второй раз пульнут «в яблочко».
– И яблочко – конечно, я – обольстительный райский плод? – кокетливо поинтересовалась она.
– Ты никого не опасаешься?
– Скажем так: я никого и ничего не боюсь.
– Позже ты поймешь, насколько опрометчиво такое заявление, – предрек пастушок, негодуя: у Задонской были свои соображения и планы, которыми она не собиралась делиться.
– Тебя шантажируют. И ты прекрасно знаешь, по какому поводу. А вот чем это кончится – никому не известно.
– Небесам известно. А я во всем полагаюсь на их волю.
– Что ж, Нина, на Бога надейся…
– Постараюсь не оплошать, – парировала она, видоизменив вторую часть пословицы.
Затем вылезла из джакузи и направилась к нише, которая представляла из себя миниатюрный солярий: над низкой кушеткой были закреплены кварцевые лампы, несущие в себе заряд солнечной энергии.
– Хочешь покварцеваться, Андрей?
– А ты?
– Я немного расслаблюсь в сауне.
Мгновенно прикинув, что из кабинки ниша не просматривается, он одним прыжком, уперевшись в парапет, выпрыгнул из домашней лагуны и по – солдатски четко обтерся махровым полотенцем.
На всё про всё у него было не более двух минут: Нина могла окликнуть.
Дерзкий и голый, Андрей выскочил из ванной комнаты и с первобытной скоростью промчался в спальню.
Из внутреннего кармана своего пиджака выудил чертовски миниатюрную, размером с секундное деление на ручных часах, пластинку – жучок и рванулся в гостиную.
Телефонный аппарат в гостиной, чей интерьер был выполнен в монаршьем французском стиле – а череда и нумерация этих королей превышала возможности человеческой памяти – представлял из себя бронзовый утес, в подножие которого Андрей и вмонтировал пластинку – жучок. Если прекрасная Нина не проявит равной своему бесстрашию бдительности, ему обеспечены ее разговоры.
Еще один рекордный рывок – и гость уже возлежал на кушетке, осиянный заботой кварцевых ламп.
Выйдя из комнатной сауны, распаренная хозяйка увидела, как гость с Воробьевых гор лениво приподнимается на солнечном ложе.
Не давая ей опомниться, он затянул гостевую арию:
– Имей я время – навеки остался бы здесь, но дела призывают.
– Меня, впрочем, тоже, – обронила Нина, отрезвляя. – Уже девять утра.
Несмотря на тяготящие Андрея проблемы, утренний кофе был, как всегда, хорош.
Три глотка пахучей экзотики вновь заставили гостя поверить в светлое будущее. Хозяйка любезно предложила подвезти его на своей машине, но демонстрация их детективного офиса завсегдатаям «Пиратской палубы» не планировалась и Андрей отказался.
Чмокнув Нину в маленькое, претендующее на аристократизм ушко, нежно прошептал:
– Когда разбогатею – найму «Боинг». Он будет доставлять тебе пармские фиалки с росистой слезой прямо из Парижа.
– Мне уже доставляет их по революционным праздникам прямо из Ниццы Сергей Ягунин.
– Его Ницца располагается в полуразрушенных теплицах?
– Не отнимай у человека мечту.
– О, сколь убоги мечты рядовых тружеников!
Выскочив из подъезда, он на три секунды задержался около огненной рыжей лисицы – «Альфа – Ромео».
Увидев Задонскую в овальном окне, словно ее поясной портрет был вставлен в старинную раму, Андрей многозначительно похлопал ладонью по следам от холостых пуль на глянце автомобиля. Нина снисходительно улыбнулась и послала воздушный поцелуй.
Подгоняемый опасением, что она начнет важный телефонный разговор до его явки в офис, где была сосредоточена уникальная подслушивающая аппаратура, Андрей искрометным аллюром помчался по Пречистенке к Садовому кольцу, где не чаще подарков судьбы появлялись такси, зато подозрительные частники тормозили около каждого прохожего.
Конечно, нужный разговор будет и без него записан на пленку, но Андрей хотел участвовать в этой драме параллельно с ее персонажами – не отставая.
Куда же позвонит надменная патрицианка после записки, оставленной кровавой помадой на мрачном зеркале?
Глава XIX
В тот момент, когда Андрей мчался по Садовому кольцу мимо театра Образцова, Лиза вернулась из бара в гримерную Лу – Лу и застала там молчаливую сцену.
Очнувшаяся жертва ночного покушения лежала на кушетке, упрямо глядя в разноцветный мозаичный потолок.
Поодаль от нее в небольших креслах сидели две ее приятельницы по кордебалету: Даша с вытянутым, как у норовистой кобылки, лицом и Алена – широкоскулое славянское существо.
Предупрежденная Иреной Лунц о том, что Лу – Лу, возвратившись в реальную жизнь после своего феерического, приправленного смертельным страхом, происшествия, уже отпустила по изрядной порции хамства врачу и ей, Лиза вошла в чужие владения со смиренным видом сиротки.
Тихо присела около Лу – Лу.
– Пантера доложила тебе, что всё разъяснилось? – сдавленно спросила та.
– Ты имеешь в виду Лунц? – играя в тактичность, уточнила Лиза. – Она ничего не говорила мне.
– Пантера у нас – одна, «словно в ночи луна», – заметила Лу – Лу, на что Даша фыркнула, а Алена хихикнула. Пострадавшая же продолжала:
– Она сама раньше Первого расправилась бы со мной, дай ей волю. Первый погиб?
– Если тигра звали Первым, то да. Нечего скрывать: я застрелила.
– Знаю.
– Его подставили, Лу – Лу. Думаю, ты догадываешься, кто.
Красноречиво взглянув на пострадавшую, детектив замолчала.
Повисла напряженная пауза.
И вдруг обезьянка легко выдохнула:
– Тут и гадать нечего – девчонки.
Ошеломленная такой сатанинской ложью, Лиза вытаращила глаза на Дашу и Алену.
Одна с вызовом взглянула на Лизу, вторая – засопев, потупила взор.
– Вам что, хочется ответить за покушение на убийство? – задохнулась от негодования Лиза, но ее тотчас же одернула Ирена Лунц, незаметно оказавшаяся тут как тут.
– Не надо запугивать девчонок. Они не ведали, что творят. И Лу – Лу уже простила их. В жизни и не такое бывает.
Ирена Лунц методично чеканила фразы, а ее щеки горели лихорадочным румянцем.
– Сговор, – поняла Лиза. – Бедняжка увидела, что злополучный браслет похищен и уверенная в том, что опасность миновала, пошла на предложенный кем – то смекалистым – кем: Иреной? или Леонидом Гридиным? – вариант с девчонками.
– Если не выявить шутника, – зловеще предрекла Лиза, – у него появится искушение повторить мистификацию.
– Вы уверены, что это сделал Коля – Рибок, – печально подытожила Ирена, и все сейчас же вздрогнули от крика.
– Всегда Рибок! Везде и во всем крайний! – Случайно ли он оказался рядом или подслушивал, но его рев потрясал сейчас прозрачные стены гримерной:
– И эта туда же! Ее только наняли на работу, но вот ловкачка: уже уловила, что начальство настроено против меня и кинулась лизать задницы.
– Заткнись! – грубо одернула Лиза, почуяв, что такая лексика – в духе клубных разборок.
– А если не заткнусь? –
