Хочешь похудеть – иди в спортзал. И что валютный счёт открывать глупо было – нужно всё нормально просчитывать перед такими решениями. А по поводу того дешёвого бетона, который ты заказывал на заливку фундамента под баню…
Всего лишь мечта
– Какая маленькая. Детская? – спросил мужчина у вытирающего с лица пот Карла, который выкопал свежую могилу.
Карл только что установил новый личный скоростной рекорд, и его ладони ужасно горели от постоянного трения. Сегодня был настоящий завал. Люди приходили хоронить с самого утра, когда солнце только начинало просыпаться, а газеты с новостями ещё даже не сошли с конвейера и не объявили о страшном.
Даже чай сегодня был каким‑то горьким на вкус, сколько сахара ни клади. Еда и вовсе не лезла в глотку, особенно после того, как пришлось выкопать несколько детских могил.
– Да, – с каким‑то фальшивым безразличием ответил Карл, – уже третья за сегодня.
– Подумать только, что за родители пошли – убийцы, не иначе. В моём детстве такого не было, – продолжил мужчина, словно его мнение кого‑то интересовало.
– Время такое, вы что, разве не слышали? – Карл достал из кармана смятый листок, вычеркнул что‑то, затем сделал шаг в сторону и погрузил в землю штык лопаты.
– Слышал, но это же не конец света. Всякое бывало, и гораздо, гораздо хуже, чем сейчас. Просто люди стали слабей: чуть что – опускают руки и бегом на кладбище.
– Это их решение, не нам с вами судить, – Карл всё больше входил в раж, раскидывая землю по бокам новой ямы.
– Не нам, – согласился мужчина. – У каждого своя голова на плечах. К тому же у вас зато есть работа, – попытался пошутить он, но Карл шутку не оценил.
Через несколько рядов от них появилась пожилая пара. Они сели на скамейку рядом со старой могилкой и, держась за руки, что‑то шептали друг другу.
– Чего это они? – спросил мужчина, когда Карл наконец остановился, чтобы передохнуть.
– Навещают, разве не видите.
– Но зачем? Закопали и всё, чего теперь ходить и жалеть о содеянном? Никогда так не делал. Либо бери лопаты и выкапывай, либо забудь и живи дальше.
– Вы всегда такой циник? – взорвался Карл и вылез из могилы, чтобы вкрутить саморез в расшатавшийся черенок.
– Нет. Просто не понимаю, зачем приходить и лить слёзы, если решение было принято самостоятельно, тем более совместно!
Он снова посмотрел на стариков, которые явно стояли возле общей могилы. Карл молчал.
– А ещё этот дефолт… Ну да, сгорели сбережения, деньги потеряны безвозвратно, так что теперь? Всё? Мир рухнул? Безвозвратно? Впереди ничего светлого?
Карл молча копал дальше. К первым могилам, которые он вырыл с утра, начали стекаться люди. Вот в одни ямы полетели музыкальные инструменты, в другие – фотографии дальних стран, в третьи – картины, которым никогда не суждено быть написанными, в четвёртые – халаты ученых, которые никто никогда не наденет. Возле детской могилы стояли мальчик с мокрыми от слёз глазами и отец, крепко сжимающий его плечо.
– Бросай, – сказал отец твёрдым, холодным голосом.
– Пап, ну может, я всё‑таки смогу стать зоологом? – жалобно стонал парень лет десяти от роду.
– Нет, это всё ерунда, ты уже взрослый и должен понимать, что семью надо кормить. А чтобы кормить семью, нужно иметь настоящую профессию, как у меня. Мама у тебя вон – лингвист, а что толку? Всё равно в рыбном цеху работает, потому что там хотя бы рыбой платят, если зарплату задерживают. Забудь.
Парень явно не хотел хоронить мечты, но отец посмотрел на него очень-очень строго, и коробка с блокнотами, где содержались различные записи и рисунки животных, полетела в сырую холодную яму. Отец вручил сыну лопату, чтобы тот самостоятельно всё это закопал.
– Отвратительно! – сплюнул мужчина, что стоял рядом с Карлом.
– Это жизнь. Тут ничего не поделаешь.
– Да он просто заставил сына наплевать на мечты и похоронить их, даже не дав шанса попробовать.
– А вы сами‑то зачем здесь? – устав от этого разглагольствования, спросил Карл, глядя на странного болтуна.
– Я здесь затем, чтобы вернуть то, что закопал десять лет назад.
– Раскопать? Вы серьёзно? – Карл залился мерзким хохотом, от которого несколько чёрных ворон сорвались с сухих деревьев, а люди поспешили убраться с кладбища.
– Вполне, – пожал плечами мужчина. – Я сюда каждую неделю прихожу, если это вас так веселит. Раскапываю одну из могил, которых зачем‑то наделал целую кучу, будучи в полном расцвете сил.
– Правда? И где же ваша лопата?
– А она мне не нужна. Я выкапываю руками, потому что иначе нельзя. Только упорным трудом и настоящим желанием можно вернуть к жизни то, что решил похоронить под слоем земли.
Карл вылез на поверхность. Он только что закончил новую яму, в которую целая семья должна была закопать общую мечту о переезде за границу.
– Я хочу посмотреть, – отряхнул он руки, глядя в глаза мужчины, который уже успел ему надоесть и заинтересовать одновременно.
– Пойдёмте.
Они быстро шагали между рядами, пока не вышли на тропку, вдоль которой виднелось несколько кучек земли из неаккуратно разрытых могил.
– Это всё ваши? – испуганно спросил Карл, глядя на ямы, которых явно не должно было быть. На надгробиях виднелись надписи: «Мечта поучаствовать в ралли», «Мечта увидеть океан», «Мечта написать книгу», «Мечта стать ветеринаром».
– Да. А сейчас прошу меня простить, но я должен раскопать ещё одну.
С этими словами мужчина закатал рукава белой рубашки и упал на колени рядом с заросшей могилой. Он неистово начал рвать траву и раскидывать в стороны комья земли. Карл никогда не видел ничего подобного, его челюсть отвисла, он не мог подобрать слов, чтобы описать происходящее.
На надгробном камне была выгравирована мечта, которую, казалось, нереально осуществить. Но мужчина и не думал останавливаться, хоть всё это и выглядело сомнительно: «Мечта найти лекарство от рака».
Железный ангел
– Это чёртово корыто уже задолбало орать, чтоб оно сгорело! Я сейчас выйду и сам его сожгу, – ворчал ранним субботним утром каждый второй житель района, глядя в окно на мигающую аварийкой бежевую «девятку». Вот уже пятнадцать минут все четыре дома слушали душераздирающие трели старенькой машины дяди Бори, которая оповещала о том, что кто‑то пытается её угнать.
– Не говори так! Это же дяди-Борин автомобиль! – успокаивали жёны супругов, у которых от истошных звуков сирены просыпалось стремление к разрушению и линчеванию.
Дядю Борю уважали все жители района. Это был человек-легенда, супергерой для местных детей, хоть он и не носил стильной маски и ярких одежд. Старик собственноручно построил четыре детских площадки в тех дворах, куда государственная программа обещала дойти лет через пятнадцать. Каждая скамеечка, каждый вкопанный столбик и смазанные качели – всё это результаты его бескорыстного труда. Сам дядя Боря детей не имел и вот уже десять лет был вдовцом.
Машина стала для него единственным утешением в жизни.
