но тот лишь молчаливо посмотрел на него и снова уставился на дорогу. — Жуткое зрелище, да?
— Ты о чем? — не понял дроу.
— Та женщина в клетке. О чем она думала?
— Я не смог прочитать ее мысли, она же сумасшедшая.
— Может, так для нее и лучше — не понимать, что происходит. Просто хотеть есть, спать, согреться. Рычала на Норга, как зверь. Наверное, и раньше была с характером, — усмехнулся Тирон, — видал, как отделала его.
— Сажать человека в клетку до конца его дней — жестоко даже для него. Лучше бы сразу убил.
— Становится холодно, — поежился Тирон. — Скоро зима. А где-то моя женушка нежится у теплого камина.
Повисла напряженная тишина.
— Так нельзя, — Вэон остановил лошадь. Нужно забрать ее. Ты со мной?
— Куда ж я денусь? — вздохнул Тирон, разворачивая коня вслед брату.
Велев командиру ждать их у реки, мужчины погнали лошадей. Достигнув холмов, немного замедлили ход, давая животным отдых. Вэон покосился на довольную физиономию своего спутника:
— И давно ты это спланировал?
— Не понимаю, о чем ты, — поднял брови Тирон.
— Вернуть меня за той рабыней. «Скоро зима…» — передразнил его дроу. Надавил на жалость.
— Рад обнаружить, что у моего зазнавшегося братца есть сердце. К тому же, если бы я этого не сделал, ты бы всю дорогу портил мне настроение своим мрачным видом.
Вскоре перед глазами снова раскинулась долина. Вэон планировал быстро уладить это дело с Норгом и ни минутой дольше тут не задерживаться. Но сегодня лагерь встретил их иначе.
— Почему работа встала? Где все? — остановил дроу пробегающего мимо них ребенка.
— Какая-то плохая рабыня разбила зеркало Хозяина. Все ушли смотреть казнь, — протараторил мальчуган и побежал дальше.
Внезапно воздух разрезал женский крик, а за ним раздался надрывный собачий лай. Лошади братьев сорвались с места, ошпаренные ударами кожаных плеток.
***
Анну вели вниз по тропе. Большая толпа из рабов и орков окружила кусок приготовленной для казни земли. Внутри круга стражники держали на привязи псов. Стоял гул из голосов, разбавляемый нервным собачьим лаем. "Казнь в устрашение, чтоб не повадно было", — подумала Анна. — "Мир другой, а методы те же".
Ее вывели в центр круга. Палач откинул со спины женщины волосы, послышался удар о землю хлыста, словно орк примерялся к своему орудию. Мысли вязли в голове и все казалось каким-то нереальным, словно она наблюдала за происходящим со стороны. Шум рассеченного воздуха — и спину словно порезало надвое. Боль пронзила все ее нутро, заглушая разум, Анна вскрикнула и пошатнулась. Не давая ей опомниться, сознание накрыл следующий удар, поваливший ее на колени. Она не пыталась быть сильной, и крики сами вырывались из груди.
Толпа зашепталась, а собаки, наоборот, драли глотки, словно соревнуясь между собой. Внезапно над замутненным взором Анны промелькнула темная тень, а позади послышался орочий рев и какая-то возня. Удары прекратились, и женщина повернулась на шум.
Ее самка крепко вцепилась зубами в руку палача, не давая тому встать. Она трепала его по каменной крошке, как безвольную куклу. Со всех сторон к ним бежали стражники, и один уже занес над собакой кнут. Анна охнула и накрыла спину животного, принимая удар на себя. Она зажмурилась и спрятала лицо в пыльную шкуру, готовясь к еще одному, но того не последовало. Вместо этого пространство вокруг накрыла тишина, словно кто-то резко выключил звук. Лишь размеренный топот копыт о сухую почву был слышен отчетливо.
Женщина оторвалась от животного и подняла голову. В сторону Хозяина на лошади двигался колдун. Его лицо, казалось, стало еще бледнее, а красивые черты исказила жесткая гримаса. Затянутые белой пленкой глаза медленно скользили по собравшимся, заставляя их молчать, а собак боязливо жаться к ногам стражников. Даже Хозяин открыл рот, не в силах произнести ни слова.
— Я покупаю у тебя эту рабыню, — раздался глухой удар оземь кожаного кошелька и бряцанье монет. — Собаку тоже забираю.
Второй наездник, которого Анна сначала не заметила, подвел ее к лошади и посадил на круп позади Темного. В полной тишине они выехали из толпы, провожающей их застывшими взглядами. Самка послушно последовала за ними.
Глава 10. Дорога
Всегда мечтавшая побывать в роли наездницы, сейчас Анна предпочла бы идти пешком. Все эти романтические сцены из фильмов, где всадники с легкостью мчат своих возлюбленных к рассвету, оказались наглым враньем. Ехать боком на крупе было тяжело. Руки сводило от попыток держаться за край седла, а спину — от необходимости сидеть вполоборота и балансировать. При каждом шаге лошади пятая точка больно ударялась о хребет и пыталась свалиться. Это в итоге оказалось лишь вопросом времени. И сейчас Анна сидела на земле, морщась от боли и потирая ушибленную ногу. Темный раздраженно спрыгнул с лошади и теперь, нахмурившись, взирал на женщину сверху вниз.
— Ты что, никогда не ездила верхом?
Вряд ли стоило объяснять ему причины ее неумения, да и выходить из образа невменяемой Анна пока не собиралась, чтобы у колдуна больше не возникало желания влезать ей в голову. А потому она продолжала молча растирать ушибленное место. Не дождавшись ответа, дроу подвел лошадь к горе-наезднице и, подхватив ее сзади за талию, поставил на ноги. Успевшее присохнуть, платье резко отошло от ран, заставив женщину сжать зубы, и начало пропитываться свежей кровью. Анна почувствовала, как мужчина замер, а затем осторожно спустил ткань, оголяя верх ее спины. Он досадно выругался и убрал руки с плеч. Над ухом прозвучала фраза на незнакомом языке, а кожу начало слегка покалывать.
— Я остановил кровь, — обратился Темный к своему спутнику, — но ей нужен лекарь получше меня.
Он снял куртку, постелил на круп и снова потянул женщину к животному. Колдун прижался руками к лошадиной морде и что-то прошептал. Кобыла послушно легла на живот.
— Делай, как я, — мужчина перешагнул одной ногой через седло и вполоборота посмотрел на Анну, ожидая ее реакции.
Женщина молча подошла и попыталась перенести ногу через лошадиную спину, но потеряла равновесие — платье оказалось узким. Если бы эльф вовремя не придержал ее за шиворот, она бы снова свалилась. Мужчина наклонился и, что-то ворча себе под нос на чужом языке, дернул подол. Так неожиданно, что Анна взвизгнула и стукнула наглеца по рукам. Ткань разошлась, оголив ногу Анны, а Темный снова выругался на своем. Его спутник смотрел на них сверху и пытался сдержать улыбку.
— Садись! — скомандовал эльф.
Со второй попытки у нее это получилось. Лошадь тронулась с места. Но стоило Анне вцепиться в луку седла, как
