ночам ее никто не охранял, и это позволяло ей не спешить. Однако замок не поддавался, и она уже успела отчаяться, когда почувствовала заветный щелчок. Сердце замерло.
Анна осторожно толкнула дверь. Ее пугало то, что может ждать ее по ту сторону решетки, но провести здесь всю жизнь страшило еще больше. Она окинула тоскливым взглядом спящих позади животных, и шагнула в неизвестность. Проскользнуть мимо солдатских казарм, как и думала, было легко, и сейчас она наблюдала в щель забора за тем, что творится по ту его сторону.
На холме стояла тишина. Зато в низине, где обычно работали рабы, светились огни и было оживленно. Скорее всего, это связано с приездом Темного. Единственной помехой для Анны сейчас была пара стражников, неспешно снующих по тропе. Они уже в который раз проделывали один и то же маршрут, и сейчас женщина ждала, когда орки повернутся к ней спиной, чтобы проскользнуть в ворота.
Вдоль дороги стояло много хозяйственной утвари и мелких построек вроде дровниц, каменного колодца, за которыми она могла бы спрятаться. Похоже, ей сегодня неожиданно повезло. Так, тихо перебегая от одного укрытия к другому, она добралась до шатров и прошмыгнула за ближайший. Задней своей стеной эти строения прислонялись к склону холма, образуя укромный узкий проход. Анна без труда дошла до покоев наложниц и выглянула. Вход никто не охранял, и она кошкой проскользнула внутрь.
В помещении горели лампады и стояла тишина. Аккуратно ступая босыми ногами по мягким шкурам, женщина подошла к знакомому пологу. Она приоткрыла его край и замерла — перед ней была та самая комната. Анна зашла внутрь и прислушалась — снаружи тихо. Она достала из-за пояса камень и покрутила его в руках, примеряя к отверстию в раме. Янтарь действительно принадлежал этому зеркалу и идеально встал на свое место, Анне лишь осталось слегка надавить на крепления, чтобы он не вылетел. Полдела сделано. Теперь нужно было покружиться, глядя на свое отражение.
Не без труда женщина сняла его с подставки и тут же опустила — предмет оказался тяжелым. Но выбора не было. Анна собралась с силами и оторвала раму от пола. Она прилипла взглядом к зеркальной поверхности, руки дрожали от напряжения, а комната в отражении кружилась, нагоняя дурноту. Анна ожидала, что облик в зеркале будет меняться, показывая ей прежнюю себя, — с морщинками и поникшими уголками губ, но ничего не происходило и она остановилась.
«Что я делаю не так? Желание вернуться — огромное. Может, кружусь не в ту сторону или, чтобы все «заработало», нужен солнечный свет?». Последнее ее пугало, потому что было неосуществимо. Внезапно за перегородкой послышались женские голоса. Они приближались. «Ищите ее! Проверьте каждый угол!» — доносилось из другого конца коридора.
«Жена Хозяина! Ее хватились!». Страх подстегнул Анну, придав ей сил. Она подняла зеркало и закружилась в другую сторону. Слезы текли по щекам от отчаяния, она понимала, что теперь-то уж точно ей выпустят кишки, но вдруг комната в отражении поплыла, а оно само стало меняться. Сознание начало погружаться в какую-то странную темноту и почти угасло, когда звук бьющегося стекла вернул его в реальность. В глазах прояснилось. Ее крепко держали за руки, а у ног валялась зеркальная рама с торчащими из нее осколками.
«Я знала, что камень украла ты!» — зло раздалось над ее ухом.
Глава 9. Казнь
— Я бы покончила с тобой прямо здесь! — выговаривала Анне жена Хозяина. — Но я хочу видеть, как муж решает твою судьбу. Ты не просто воровка, обманщица и беглянка. Ты разбила зеркало и навлекла на нас несчастья! Только боги знают, чем это оберется для нашего народа. Теперь ты не отвертишься!
Она ходила взад и вперед по комнате, обвиняя Анну во всех смертных грехах, но женщину мало волновали ее речи. По щекам тихо бежали слезы, а у ног лежала разбитая на мелкие осколки надежда на возвращение. Еще минуту назад она была так близка к своему миру, и вот все рухнуло. Она никогда не попадет домой, не обнимет дочь и мужа, не увидит подруг. И жить ей здесь теперь совершенно незачем.
Ее связали и вывели из шатра. На небе брезжил рассвет. «Как быстро пролетела ночь», — подумала Анна. Уводить далеко не стали, привязали к какому-то столбу напротив покоев Хозяина и приставили трех служанок. Она стояла и смотрела на светлеющий горизонт. В свои последние часы она не могла насладиться даже восходом. Потому что того, родного, ласкового солнышка тут не было. Вместо него выплывало огромное чужое светило, на чужом небе, над этой выжженной долиной. Это не ее мир, и оставаться в нем она не хотела. Анна была готова.
Все началось, когда Хозяин проснулся. Он вышел из шатра в сопровождении жен. Толпа расступилась, пропустив их внутрь круга. Когда в его центр вынесли остатки зеркала, орки и прислуга испуганно зашептались. Хозяин стоял смурнее тучи, его «главная» жена пыталась делать вид, что произошедшее ее ужасает, хотя Анна читала в ее глазах плохо скрываемое удовлетворение. Лишь страж, который все эти месяцы охранял клетку, выглядел действительно печально. «Спасибо» — проговорила губами Анна, глядя ему в глаза. Ему наверняка тоже попадет, но, она надеялась, не слишком сильно.
— Ты приговорена к смерти, малка! — громко произнес Хозяин. — Но перед этим тебя высекут — десять плетей за десять лет несчастий, которые ты на нас навлекла. Может, боги будут милостивы к нам, приняв твои страдания.
***
Орки спешно наполняли обозы хрусталем. Рабов в ночь трогать не стали. Чтобы дело шло быстрее, Норг снял с дежурства даже стражу. Так он надеялся задобрить Повелителя, а заодно и поскорее от него избавиться.
Вэон сидел на лошади, наблюдая, как продвигается загрузка, но его мысли то и дело возвращались к пленнице. В военных походах он не злоупотреблял силой, не был излишне жесток, и все же война есть война. Люди терпели всякое, но сойти с ума… Сколько же она там просидела? Грязная, одичавшая, с жадностью поедающая сырое мясо. Мужчина поморщился, отгоняя неприятные воспоминания.
Норг постарался — погрузка закончилась еще до рассвета, и Вэон решил не задерживаться. Увиденное угнетало его и вызывало странные чувства. Ему хотелось поскорее оставить это место, чтобы избавиться от них. Потому, как только все было готово, отряд тронулся в обратный путь. Когда обозы выехали из холмов на равнину, дроу глубоко втянул порыв встретившего их свежего ветра.
— С вечера ты не проронил ни слова, — обратился к Вэону брат,
