в древности подобные существа населяли многие-многие земли от нынешних Син и Индрайи до Лин-та и пустынь в Запретной Стране севера материка И-Фа[5]. И было таких тварей великое множество, но боги и герои древних большую их часть изничтожили, а малая часть скрылась в диких пустынях, где легко было им двигаться, и не грозила опасность.
Таких историй рассказано было немало, а, когда пустыня стала шириться, становилось всё больше. Однако ж, когда в нашей земле вспыхнула страшная эпидемия, а старые владыки царства Хари оказались свергнуты рыжебородыми Арунами[6], сношения меж странами прекратились. Перестали ходить и корабли вдоль берегов, и караваны — через пустыню, и легенды о Песчаном Черве иссякли.
Вновь о нём заговорили лет сто тому назад, да и то, по большей части, ссылаясь на россказни кочевников — маньчжань и хээрханей. Первые называли это существо просто Амба-Умияха, а вторые Элсэн Хорхой или Их-Хорхой, а иногда и просто Хорхой. А потом прекратились и эти разговоры, и большинство о тех легендах совсем позабыло, но синские маги, жрецы и многие учёные мужи помнили и передавали потомкам. И, когда прояснилась голова, я корил себя на чём свет стоит от того, что вовремя эти легенды не припомнил. Ведь ясно ж стало как день, что именно на то мастер и намекал нам с Сяодином! А тогда словно чужой голос воскликнул в моей голове: «Да ведь это же Пустынный Червь! Беги!».
И я побежал. Выхватил из ножен свой меч и побежал прямо на чудовище. И вновь голос в моей голове закричал: «Да ты с ума сошёл! Он же ядовит! Не приближайся к нему!». Сам об этом слухе я вспомнил позже, когда Червь и вправду плюнул какой-то вязкой жижей в мою сторону, но тогда все мои мысли были об одном — помешать ему сделать то, что он мог бы, и, словно во сне, я взмахнул мечом и перерубил веревку, что связывала последнего верблюда с остальными.
Хорхой тут же вновь вцепился в раненое животное и вместе с ним скрылся в толще песка, а остальные верблюды с криками и звоном колокольцев кинулись вперед. Всего мгновение я стоял неподвижно, а потом подбежал к оброненному шесту с красным флажком, подхватил его и замахал им, что было сил. К моему великому облегчению, почти сразу я заметил приближение товарищей. Однако ж руки у меня дрожали, а сердце трепетало, и, силясь понять причину своей тревоги, я вспомнил о Сяодине. Ведь эта тварь запросто могла сожрать и его!
Я повернулся туда, где он скрылся, увидал вихрь песка и приготовился дорого продать свою жизнь, кабы выяснилось, что это возвращается ненасытный Песчаный Червь. Но, завидев жёлтый флажок, я с облегчением выдохнул. Вскоре можно было различить очертания и верблюда, и всадника, стремительно приближавшихся ко мне. И я почувствовал себя ещё увереннее, когда рядом спешились двое солдат юня Лай и спросили, что стряслось, и уж собирался им ответить, когда заметил то, что так боялся увидеть вновь — поднимая клубы пыли и песка, прямо на Сяодина двигалась ползучая земная тварь, не показывая даже спины.
«Берегись! Сдай скорее вправо!» — крикнул я, но увы — младший товарищ то ли не понял меня, то ли вовсе не услышал, продолжая нестись прямо навстречу Червю. Страх и отчаяние ввели меня в какое-то хаотичное исступление. Ещё даже толком не сообразив, чем это может мне помочь, я выхватил у солдата, стоявшего подле меня, копьё и метнул прямо туда, где всадник и чудовище должны были встретиться…И каким-то чудом угодил Хорхою в спину именно тогда, когда он вынырнул из песка прямо перед верблюдом и его наездником.
Кто из них троих и как именно закричал тогда, я позже сказать бы не сумел. Только копьё, хоть и угодило точно в цель, отлетело от Червя словно тот был из песчаника выточен. Я уж было решил, что всё напрасно, и теперь я узрею гибель Сяодина, коему никак не сумел помочь, но чудовище внезапно издало оглушающий свист, нырнуло обратно в песок и…по уже знакомому признаку я с ужасом понял, что оно понеслось прямо на меня.
«Бегите!» — теперь уж хотел крикнуть я сам, но воины, оказавшиеся рядом со мной, в том не нуждались, и бросились назад раньше, чем я сам смекнул, что произошло. Верно, ещё тогда, когда копьё одного из них не причинило Хорхою никакого вреда. Сам я побежал в другую сторону в надежде, что Червя это собьёт с толку, и он отстанет от нас. Как бы не так! Лишь, когда мой бег привёл меня к дюне, и я обернулся, стало ясно, что именно меня он и преследовал, и моя заминка едва ль не стоила мне жизни.
В последний миг я успел отскочить, и вырвавшийся на поверхность Песчаный Червь совершил бросок мимо. Но, верно, это разъярило его ещё больше, ибо он вновь издал тот разрывающий уши звук, повернулся ко мне и широко раскрыл свою круглую, наполненную десятками острых зубов пасть, из которой тянуло мертвечиной и кровью. Я успел заметить, что у него на сером жирном брюхе не слишком толстая кожа с выступающими прожилками, и что сам он огромен, гораздо больше, чем мне показалось при первом взгляде на него — чжана три[7], не меньше. И тогда ужас охватил мой разум, и я понял, что погиб, коль эта тварь кинется на меня, и, когда Червь метнулся в мою сторону, я успел лишь выбросить вперед руку в бесполезном жесте самозащиты и вскрикнуть. И одновременно с моим криком в ушах у меня отчётливо зазвучал смутно знакомый женский голос: «Берегись!».
Невольно я сомкнул веки, и сам не видал, что произошло в тот миг, только позже другие мне сказали, что пламя вырвалось прямо из моей ладони и влетело проклятому Хорхою в пасть, отчего тот заметался и снова стал издавать пронзительные звуки. Когда ж я сам открыл глаза, то увидал лишь, как огонь расползается по мягкой части его тела, сначала охватив челюсти, а потом перекидываясь на брюхо. Мгновение спустя он нырнул в песок и пополз прочь туда, куда прежде унёс Сяодина испуганный верблюд. Вихрь, свидетельствовавший о его движении, исчез раньше, чем я ожидал. И трудно было сказать наверняка, сменил он направление или там же и погиб, обожжённый загадочным огнем.
–
Когда
