Он нетерпеливо взглянул на часы. Должна была состояться встреча с Миднайтом, на которой они предполагали обсудить реальные шаги по приобретению акций Уатта. Но Миднайт запаздывал. Наконец он появился.
— Ты опоздал.
— Меня оштрафовали. Коп прочитал мне целую лекцию. Потом еще нужно было заехать в отель. — Миднайт расстегнул молнию на черной кожаной куртке и бросил ее на стул. Он сделал знак стоявшему в дверях юноше лет девятнадцати. — Входи, малыш. Пропусти мимо ушей то, что слышал: мистер Камерон, очевидно, позавтракал, поэтому живьем тебя не съест.
— Спасибо, что одернул, Миднайт, — нахмурился Джошуа.
Миднайт опять махнул парню.
— Всегда к твоим услугам. Малыш, входи.
Оробевший паренек позади Миднайта был темноволос, худощав. Старые потрепанные джинсы, видавшие виды башмаки. Он двигался несколько скованно, как многие его сверстники из бедных районов: голову нагнул, руки непривычно вынул из карманов. Глаза, казалось, были старше лица.
— Познакомьтесь — Тито Паскаль, — сказал Миднайт.
Тито неуклюже помялся, свесил голову и уставился на рваные шнурки. Под левым глазом у него был неприглядный желтый синяк. Губа поцарапана и припухла.
— Зачем он мне нужен? — Однако Джошуа был все же заинтригован.
— Он работает на нас, и работает ничуть не хуже, чем лучший сварщик. Он из тех, кто жил с нами по соседству.
— Воспоминания о старых соседях вряд ли согреют мне душу.
— Да? А что же согреет? — Миднайт сдержанно улыбнулся.
— Миднайт, кончай водить меня за нос. Что здесь происходит?
— Тито хотел бы взять отпуск на несколько дней.
У него больна мать.
Джошуа изучающе взглянул на черноглазого парня с припухшей губой.
— Ты же знаешь мои правила, Миднайт. Я занимаюсь бизнесом, а не благотворительностью.
— Речь идет о жизни и смерти. Клянусь вам, мистер Камерон, мне нужно всего два дня. Я люблю свою работу. Мне нужна работа. Я не могу ее лишиться. Моя мать…
Джошуа подался вперед.
— Негоже врать про мать, парень, если хочешь чего-то добиться. Ты подрался. У тебя проблемы.
— Наверно, вы так долго живете в довольстве, что уже забыли, как это — быть бедным.
Джошуа побледнел, напрягся, отвернулся, всячески противясь угнетающему чувству беспомощности. Он ощущал ненависть этого юноши.
— Нет, — тихо ответил он, — я не забыл.
— Мистер Камерон, — голос юноши был полон решимости и звучал с отчаянием, — мне необходимо всего два дня, чтобы подыскать для матери новое жилье. Мой отчим избил ее до полусмерти.
Она ужасно выглядит. Отчим забрал все, что у нас было нажито, сказал, что вернется с ружьем. Мне нужно остановить его.
Джошуа повернулся на стуле лицом к пришедшему.
— О'кей, парень. Ты уберешься отсюда, если я предоставлю тебе два дня отпуска и дам денег, чтобы ты не наделал глупостей? — Джошуа вытащил из кармана чековую книжку, выписал чек и расписался. — Это взаймы, не благотворительность.
Парень взял чек и вгляделся в сумму. В глазах зажглась надежда и какая-то неистовая готовность.
— Я обязательно отдам.
— С процентами. Но пусть сейчас эта сумма выручит тебя.
Миднайт наблюдал, как, пятясь, парень вышел из комнаты. Затем с удовлетворенным видом повернулся к Камерону.
Джошуа заговорил первым:
— Найди его отчима и привези ко мне.
— Непременно. — Миднайт разулыбался.
— Чем это ты так доволен, Миднайт?
— Тебе видней.
— Он пришел к тебе за помощью, не так ли? К тебе ведь часто приходят с просьбой разрешить проблемы, потому что для них ты тоже работодатель. Почему ты сам не помог? Почему привел его ко мне?
— Я хотел увидеть твою реакцию. Ты стал другим с некоторых пор…
— Есть, однако, причина — одна женщина не выходит у меня из головы.
— Прекрасно.
— Ужасно!
— Кто же она?
— Рыжеволосая соседка. Новая домоправительница Нелл. Но все, с этим покончено. — Джошуа сделал резкий вдох. — Да у нас ничего и не было, она не в моем вкусе.
— Позвони ей, Джошуа.
— Ни за что!
— Тогда дай мне ее телефон, я позвоню. Я не такой сноб, как ты, когда речь заходит о женщинах.
— Изволь держаться от нее подальше!
— Ну, по всему видно, у вас еще ничего не закончилось, босс, — сказал вкрадчиво Миднайт. — Тут и сомнений нет. Я ставлю пятьдесят против одного, что она растопит твое сердце быстрее, чем растает вот этот лед.
— Иди ты к дьяволу!
Как всегда, Миднайт остался при своем мнении. Ухмыльнувшись, он схватил куртку и накинул ее на плечи.
— Позвони ей.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Хани с трудом верила в то, что Фун Лю действительно возьмет с нее за ремонт пятьсот долларов.
— Фун Лю, пожалуйста, нельзя ли как-то удешевить ремонт?
— Тогда вы останетесь без машины.
Ее красноголовый попугай Эмералд тут же начал пританцовывать на жердочке, повторяя: «Останетесь без машины, останетесь без машины».
Хани наклонилась к неугомонной птице и ноготком постучала по клетке.
— Эй, потише там. — Она произнесла это голосом школьной учительницы.
На минуту Эмералд умолк, важно передвигаясь по жердочке.
Фун Лю вынырнул из-под машины.
— Так мне начинать ремонт?
Она внезапно остановилась, открыла сумочку и достала чековую книжку, чтобы еще раз прикинуть свои финансовые возможности. Из сумочки выпал журнал с фотографией Джошуа. Легкий трепет пробежал по телу, когда она внимательно взглянула на эти бесстрастные голубые глаза.
Кончиками пальцев она провела по его губам.
Затем прерывисто вздохнула, свернула журнал, сунула обратно в сумочку. Она так разволновалась, что забыла посмотреть в чековую книжку.
— О'кей, Фун Лю, начинайте ремонт.
Он довольно улыбнулся.
Ей придется оплатить ремонт. Эта мысль ее угнетала, но не больше, чем воспоминания о Джошуа.
Господи боже мой! Все оказалось хуже, чем она предполагала. Да, она, конечно, сглупила, но все, связанное с ним, влекло неудержимо: и его суровость, и его мягкость. Один сердитый поцелуй — и ей уже навсегда захотелось остаться в его объятиях.
Он использует женщин, и она втайне желает стать одной из его жертв. Спасти своего отца она может, только рискуя собой.
