угадайте, кто я? — борода из мочалы не сильно изменила внешность, но говорить мешала.
— Четник! — заржал Глиша.
— А кто будет ругаться, подарочков не получит!
— Божич! Божич-Бата! — заголосили ребята. — Ура! Подарки!
— Мальчик Марко, — отыгрывал я роль доброго дедушки, — хорошо ли ты себя вел в этом году?
— Да, — вскочил братец, — я убил сотню врагов!
Э-хе-хе, что ж ты все о смерти… Достал из мешка цейсовский бинокль и протянул завопившему от радости младшему. Глише достались итальянские горные ботинки взамен сильно поношенных старых, Луке — набор художника из альбомов, карандашей и прочего полезного.
Когда Иво получал роскошную полевую сумку, неожиданно влез с комментарием Небош:
— Только в бою не носи ее.
— Почему? — в голос удивились Иво, Лука и еще один политработник из Секретариата.
— Как снайпер скажу, комиссара всегда по сумке видно, будь я четником или немцем, первым бы выцеливал.
Лука хмыкнул и почесал затылок:
— А как же тогда литературу носить?
— Да хоть в рюкзаке.
А ведь прав Небош, ой как прав — нельзя выделяться, хорошо еще, что у партизан офицерских фуражек нету, все в пилотках.
С подарками девчонкам мы ломали голову дольше всего, но пронырливый Марко сумел разжиться коробкой с дюжиной флаконов одеколона. Уж не знаю, что он отдал за нее, но вещь исключительно ценная — с гигиеной в полевых условиях все непросто, а у женщин в особенности. Ну и одеколон это же почти духи, правда? Так что мы вполне угадали и неподдельное счастье Альбины, Живки и Грозданы стало нам наградой.
За остальными подарками пришлось выходить из комнаты еще раз: не влезали в мешок. Чешский пулемет Бранко обнял, как родного ребенка, а магазины к нему сгреб в кучу и прижал к груди левой рукой.
Но самый центровой подарок мы сделали Небошу — ружьишко валялось без дела в трофейном обозе и мы выдурили его практически бесплатно, всего лишь за пистолетик-беретту. Хорошее такое ружьишко, бронебойное, с совершенно футуристической для этих времен компоновкой булл-пап — Panzerbuchse MSS-41, и с полным цинком толстеньких патронов.
— Ну и к чему такое? — покрутил странноватую стрелядлу Небош.
— Оптический прицел прикрутить, цены не будет.
— Это же против танков, а где я вам танки возьму?
— Не только, еще пулеметы, доты и всякое такое.
— Да? — повеселел Небош. — А прицел где взять?
— Вот тут извини, недоработочка, позже добудем.
Праздник удался — пели песни, пили сливовицу и глинтвейн, за который я сорвал овацию похлеще, чем на съезде. Даже танцы устроили под сипение приемника — всех трех девушек приглашали наперебой и мне пришлось долго дожидаться момента, пока сядут батареи и я смогу хоть на секунду уединиться с Альбиной, чтобы вручить отдельный подарок.
Чего мне стоило найти «швейцарский армейский нож» — отдельная песня. Они вполне существовали не только в армейском варианте, но и для гражданского рынка. Например, швейцарцы относили к гражданским модель со штопором — он, дескать, не считается «необходимым для выживания». Ну что тут скажешь? Дикие люди, дети гор.
Ножики часто встречались у итальянских и немецких офицеров, но на такой трофей всегда находилось много желающих, уж больно удобная вещь. Кому рассказать, что я за перочинный ножик отдал «вальтер» — засмеют, но вот чего у нас навалом, так это оружия. Но ничего, еще будем женщинам дарить и цветы, и украшения, и туфли со шляпками.
Мы вышли во двор, в зыбком свете звезд одновременно вытащили из карманов зажатые в кулак сюрпризы и одновременно протянули вперед раскрытые ладони:
— У меня для тебя подарок!
И замерли: у меня в руке лежал «викторинокс» с перламутровыми накладками и ножничками, а у Альбины — тот самый со штопором, только с накладками из дерева.
О’Генри, издание балканское, исправленное.
Я среагировал быстрее, притянул ее за талию свободной рукой, шепнул «Спасибо!» и прижался губами к губам.
Поцелуй вышел на удивление, как чай — крепкий, сладкий и горячий. Но и только, всучив мой подарок и выхватив свой, Аля со смешком ретировалась и похоронила надежды на интересное продолжение праздника. Ну как так, ведь она нашла мне ножик, а я знаю, насколько это непросто, значит, не равнодушна ко мне… Но стоит зайти чуть дальше поцелуя — фьюить и нету!
Повыл немножко на Луну — за что мне такое счастье, зачем я к Альбине так прикипел? Кругом же полно девиц, на съезде почти сотня была, некоторые очень ничего даже по меркам XXI века, а вот вынь да положь Альбину. Да, именно положь. И желательно без одежды.
Люблю я ее, что ли?
Но снова стукнула дверь и рассуждения о смысле и цели жизни прервал Иво, вышедший покурить.
— Что это Альбина так быстро?
— Побежала подарком хвастаться.
— Что подарил? — щелкнул зажигалкой Иво.
— Сам спроси, захочет — покажет.
Рибар затянулся и выпустил в небо густую струю табачного дыма.
— Тебе новое дело, Владо. Готовься к большому переходу.
— Подробности давай, мне надо знать, насколько большой, куда, сколько людей брать, какое снаряжение…
— Подробностей пока мало, — Иво присел на перила трема, — скорее всего, в Черногорию, на границу с Албанией. Или в Косово.
— Ого, туда всего-то километров пятьсот! Легкая прогулка!
— Ты не ерничай, ты слушай, дело серьезное. Мы договорились, будет встреча с делегациями компартии Албании и греческой ЭЛАС.
— Итальянцы? — задохнулся я от догадки.
— Координация, — умерил мои восторги Иво.
— Дело нужное, — погрустнел я. — Только нафига нашу группу туда тащить? Местные товарищи не справятся?
— Итальянцы, — заговорщицки шепнул Рибар. — Расскажешь свои прогнозы, особенно по перспективам в Греции.
— Кто от нас будет?
—
