— Что помешало нанять кого-нибудь другого? Знаешь, сколько переводчиков сидят без работы и подрабатывают фрилансом?
— А зачем мне другие, ведьма? Как, кстати, шабаш прошел?
— Отлично, маленькая куколка с твоей фотографией истыкана иглами и лежит на тумбочке возле моей кровати.
— Как придешь домой, положи ее поближе к подушке, — Ане не нравится моя ухмылка. — Я смотрю, узнала новость о продолжении нашего сотрудничества и с прогулки сорвалась?
— Со свидания! Пришлось прервать своего пылкого ухажера, чтобы посмотреть в твои наглые глаза!
— Как хорошо, что я всегда у тебя на первом месте!
— Да пошел ты! — Аня сверлит меня на последок взглядом и уходит.
Да, я тоже по тебе скучал, колючка! Теперь весь день буду как на иголках!
После совещания захожу в кабинет к Ивану. Непривычно видеть здесь рослого мужика вместо хрупкой голубоглазки.
— Ого! Какими судьбами да в наших краях? — переводчик не просто удивлен, а ошарашен. Я еще ни разу не появлялся здесь с его возвращения.
— Да так, Вань. Узнать кое-что хочу.
— Заинтригован, — выжидающе смотрит.
— А ты там, случайно так, не собираешься в ближайшее время на горнолыжный курорт или на сноуборде покататься?
— С моей-то ногой? — он смеется. — Ни в коем случае. А что?
— Хочу оценить степень твоего сумасбродства. Вдруг тебе одной ноги мало, ты еще и вторую для симметрии сломать надумал.
Короткий разговор с переводчиком заканчивается на веселой ноте. После работы еду прямиком в зал.
Я давно провел в своей жизни одну интересную параллель. Стоит Ане помаячить пред глазами, тренировки идут коту под хвост. Вот так и в этот раз. Устал, как собака, а ничего и не сделал. Зато спал как младенец. И очень этому рад. Потому что бессонных ночей и без ведьмовского вмешательства хватает.
Утром встаю как самый свежий колючий и хрустящий огурчик. До работы я встречаюсь со следователем. Пока все без изменений. Через несколько месяцев повторный судебный процесс. Помимо меня, есть еще одна свидетельница. Мы с ней оказались ни в том месте, ни в то время. Но адвокат подонка подал на апелляцию. Пока обвиняемый под стражей, Смирнов копает дальше. Показаний мало. Чтобы окончательно засадить мерзавца, нужно как можно больше доказательств. А пока есть шанс, что его выпустят на волю.
В офис приезжаю убитый. А так радовался, что, наконец, выспался!
— А ты что тут делаешь? — в приемной вижу Свету. Надеюсь, пиявка сидит в ожидании меня с самого утра.
— По делу приехала, — хитрые глаза выдают ее «дело» с потрохами.
— У тебя две минуты, — я открываю дверь в кабинет и жду, когда она войдет. — Что у тебя? — сажусь в свое кресло и включаю моноблок.
— Хочу, чтобы ты продлил наш контракт.
Света медленно начинает расстёгивать свой плащ — пуговицу за пуговицей. С каждым движением ее тело оголяется все больше. Не проходит и двадцати секунд, как передо мной сидит сексуальная сочная девица. Упругая грудь так и хочет выпрыгнуть из бюстгальтера наружу. Чулки на поясе еще больше подчеркивают стройные ноги.
Я окидываю ее взглядом и проклинаю Аню. Все бы отдал, чтобы на месте пиявки сейчас сидела голубоглазая ведьма. Можно и не в таком обличии.
— Наша с тобой работа закончена. Была бы хорошей девочкой, мы бы еще долго сотрудничали. Но ты же так не можешь.
— Демид! — она облизывает свои губы, а я вспоминаю чертову крапиву и ее игры с ложкой во рту. — Я не могу быть хорошей. Я же плохая.
— Света, у меня на тебя не стоит. Проваливай, — я вижу ее злой взгляд. — Не веришь? Я разрешаю тебе в этом убедиться, — подхожу к ней вплотную и безучастно смотрю на встревоженное лицо.
— Козел! — выплевывает свою обиду и в спешке выходит из кабинета.
Ну и денек!
Глава 15
Пока ждем самолет, Аня старательно избегает моего взгляда. То браслет свой рассматривает по сотому кругу, то в книгу уткнется. Наш вылет получился форс-мажорным, поэтому лететь пришлось малым составом, да еще и черти как. Я, переводчица и юрист — и все в разных местах.
С вылета проходит около получаса. Я перелистываю презентацию и замечаю знакомую фигуру в проходе между рядами. Пока Аня разговаривает со стюардессой, я, чтобы не упустить шанс, быстро перемещаюсь к ее месту. Пожилая дама, сидящая с ней рядом, не против поменяться местами, чтобы я оказался рядом со своей невестой.
Я продолжаю пялиться в планшет, как ни в чем не бывало. Краем глаза замечаю застывшую переводчицу. Вижу, как поднимает голову в сторону таблички с номером места, обреченно выдыхает и садится рядом.
— Почему ты долбишься башкой в закрытые двери? Явно же, тебе не откроют. Ты мазохист? — слегка наклонив голову, она изучает мое лицо.
— Не понимаю, о чем ты, — я возвращаюсь к презентации.
— Все ты понимаешь, демон, — скрипит зубами. — Надо было прихватить святую воду с собой. На всякий случай.
— У нас что-то намечается? — с улыбкой смотрю в ее лицо.
— Во всем надо искать плюсы, Аня. Даже в таких ситуациях, — успокаивает себя вслух. — Ладно. Хоть толк от тебя будет.
Колючка убирает подлокотник, кладет свою голову на мое плечо, и через некоторое время я чувствую, как она засыпает. Ее запах сводит меня с ума. Так мы и сидим почти до самого прилета.
— Просыпайся, мы скоро прилетим, — я нежно глажу ее руку.
— М-м, щекотно, — морщит носик и долго смотрит на меня сонными глазами.
— О чем ты думаешь?
— О тебе, конечно, — вижу искорку в ее глазах. — На тебе дико неудобно спать.
— С огнем ты играешь, Аня. Как бы не доигралась…
Когда мы спускаемся с трапа и ждем автобус, уже знакомая нам двоим старушка оказывается рядом.
— Вы такая интересная красивая пара! — она смотрит на нас по очереди.
Женщина сначала изучает мои татуировки, выглядывающие из-под одежды, а потом Анину редкую внешность.
— Спасибо, — я обнимаю свою «невесту» и целую в черную макушку.
Аня с неохотой подыгрывает мне и улыбается старушке в ответ.
— Видишь, милая, а ты мне не веришь, — я смотрю Ане прямо в глаза.
Когда мы отъезжаем, я продолжаю удерживать свою взвинченную ведьму за талию под умиляющиеся взоры пожилой женщины.
— Даже знать не хочу, что ты ей такого сказал, — сквозь натянутые губы, произносит моя заложница.
Два дня командировки пролетают очень быстро. Я чувствую перемены в отношении Ани ко мне. Она спокойней реагирует на мои взгляды, чаще улыбается и больше не шипит в ответ. Может быть, лед, наконец, тронулся?
