домами, только поджигать их пока не стали. Было определенное сомнение, что наши поделки продержатся достаточно долго, лучше перестраховаться.
— Мы готовы. — Хоть мы и говорили об отдыхе, но никто и не подумал сесть и расслабиться. Дом готовили к осаде, не менее. Возле дверей появлялись небольшие баррикады, окна старались заколотить досками, чтобы через них никто не мог попасть. Конечно, закрыть ставни было гораздо проще, но тогда мы могли проспать все на свете.
— Вот теперь подождем. — В доме был небольшой чердак, куда можно было подняться как снаружи, так и изнутри. Вот туда я и отправился, рассчитывая немного осмотреться.
— Спрятаться решил? — Таня быстро последовала за мной, наплевав на все.
— Спрячешься от вас, как же. — Хмыкнул я в ответ, подходя к окну.
Вид открывался весьма угрюмый. Домики были вполне пригодны для жилья, когда их оставили хозяева. Да и местность была весьма интересной, многие городские жители с удовольствием бросили свои душные квартиры, перебираясь в такое уединенное место. Лес жил своей жизнью, не мешая и, никак не реагируя на людей. Можно было поставить большой забор, чтобы наверняка защититься от лис и волков…
— О чем задумался? — Обняла меня сзади седоволосая девушка.
— Замечтался. — Коротко ответил я, разгоняя глупые мечты о тихой жизни. — Столько лет прошло, а толком не могу привыкнуть к огромному городу. Сидим друг у дружки на головах, никакого личного пространства.
— К этому невозможно привыкнуть. — Спокойно продолжила моя девушка. — Думаешь мы просто так прячемся и огораживаемся от всего на свете? Никто не хочет выставлять свою жизнь напоказ.
— Тоскливо получается. Большой город, много народу, а чувствуешь себя еще более одиноко, чем в лесу.
— Это тебе то одиноко? — Шутливо возмутилась Таня, больно ударяя кулачком в спину. — Окружен любовью и заботой со всех сторон, еще и возмущается.
— Еще бы не ругались, было бы вообще роскошно. — Усмехнулся я, оборачиваясь к ней и зажимая в объятиях. — Постарайся не использовать сегодня стрелы. Ты слишком быстро устаешь, а времени на восстановление может и не найтись.
— Не переживай. Я понимаю…
— Вот они где! — Из люка в потолке показалась гневное личико Мечиславы. — Я его ищу, а он опять с этой озабоченной сучкой зажимается.
— Не завидуй. — Устало отмахнулся я от ее возмущений. — Хочешь обниматься, иди обниму.
— А если чего-то больше захочу? — Девушка медленно приближалась, старательно выбирая куда поставить ноги на темном чердаке. Солнце уже достаточно низко опустилось, так что света в маленькие окошки попадало очень мало.
— Тогда придется постараться и вернуться домой живыми. — Серьезно ответил ей, притягивая к себе блондинку, замершую в шаге от нас.
Напряжение росло очень быстро. Не удивительно, что девушки были такими взволнованными. Тяжелее всего было Тане, она уже видела события этой ночи и, судя по всему, все разворачивалось не самым лучшим образом. Маша же понимала, что ей тяжело и, вся эта показная злость, была лишь ширмой, за которой она прятала свою заботу.
— Эй! — Грознега задрала голову, устремляя на меня возмущенный взгляд. — Зачем распускать руки прямо сейчас?
— Это не я. — Спокойно ответил девушке. Мои руки лежали на талиях двух красавиц.
— Тогда кто? — Пристально посмотрела на меня блондинка.
— Это я. — Прозвучал рядом скромный голосок, заставляя всех обернуться на стоящую рядом девочку. — Всем можно, а мне нельзя?
— Ильмера? — Таня больше всех удивилась произошедшему только что.
— Так чей это горем? — Усмехнулся я, щипая провидицу за попку, от чего та взвизгнула, напрыгивая на голубоглазую девочку.
— Я пока к такому не готова. — Даже в темноте было видно, как потемнело лицо нашей новой компаньонки.
— Зато Грознега всегда и ко всему готова. — Рассмеялась Мечислава, покрепче обнимая меня. — Пора спускаться, солнце почти село.
— Пойдем. — Обычное зрение уже плохо помогало. Солнце быстро скрывалось за горизонтом, отдавая мир во власть ночи. Вскоре должны были появиться первые ночные создания, очень интересующиеся вот такими заброшенными селами. А то и местные обитатели решат, что мы непозволительно себя ведем в их жилье, подливая масло в огонь.
Внизу уже все было готово к обороне. Последователи Мары уселись в углу, обнявшись и, молча смотря, как последние лучики солнца угасают за окном, погружая деревню во тьму. Желя сидела за столом, где успела разложить наши скромные запасы. Конечно, мы рассчитывали, что поедем на долго и, запас был более чем приличным, но на первый перекус было достаточно.
— Пора зажигать дальние факелы. — В комнате горела маленькая лампадка, найденная тут же, а за окном уже почти ничего не было видно.
— Подожди пока. — Тихо отозвался Игорь. На улице быстро холодало, так что все решили снова одеться, пока была возможность. Мужчина же не стал этого делать, просто укрыв себя и свою спутницу своим пальто. — Я чувствую присутствие неопределившихся душ. Но им не дают выбраться из этого мира.
— Ты меня пугаешь. — Ильмера снова прижала к себе меч, смотря на спокойного гота, сидящего на кровати. — Нельзя говорить более внятно?
— Девочка, вас вообще чему учили в храме? — Не сдержалась Кристина. — Вы должны были охотиться на нечисть, при этом вам не рассказывали про то, сколько ее на белом свете существует?
— Рассказывали. — Опустила она голову. — Но в наших жилищах никогда не заводились домовые или еще что-то подобное.
— Домовые, полтергейсты, хобгоблины. Называй их как хочешь, суть везде одна, просто названия у одного и того же явления разные. — Подсказала ей Таня, приобнимая девочку за плечи. — В каждой местности свои названия для духов, как и названия тех миров, в которых они должны обитать.
— Но они же и должны обитать в своих мирах. — Постаралась она возмутиться.
— Должны. — Спокойно поддержала ее седая девушка. — Но не все могут, а некоторые и не хотят уходить из этого мира. Отсюда и появляются различные создания. Те же русалки, они погибли в воде и не могут оттуда выбраться. Лешие, водяные, домовые, всех их объединяет одно и тоже, они не смогли перейти черту. У нас это навь, у христиан чистилище. Такие места, где души будут ждать своего перерождения или отправятся принять свою участь, есть в каждой религии. Особенно это распространено у буддистов с их кармической верой. Но если душа переживает за кого-то, или хочет отомстить, как думаешь, что с ней будет?
— Она начнет распадаться. — Предположила девочка, внимательно слушавшая пророчицу.
— Поначалу да. — Кивнула в ответ Таня, с опаской поглядывая в темное окно. — Но у души будет несколько вариантов принять энергию, в неограниченном количестве разлитой в мире. Если душа будет хорошей, то и дух будет добрым. Те же лешие совсем не плохие, как и берегини, и
