Книга Дайте мне больше времени - Юки

Я кинулась к машине, откуда уже выскакивали горе-телохранители. Тот, что сопровождал меня сегодня в универе, увидел что-то позади, и, побледнев, кинулся ко мне, сбивая с ног. В тот же миг раздался выстрел, и тело мужчины упало рядом. Повернувшись, я увидела Влада. Его лицо искажала злоба, он наставил на меня оружие, и я поняла, что живой мне отсюда не уйти. В ожидании неминуемого я сжалась от страха, но Меньшиков вдруг бросился в сторону, а по машине, возле которой он только что находился, застучал град пуль. Парень нырнул в арку и скрылся за домом.

– Ушел, гад! – выплюнул водитель, пряча пистолет обратно под пиджак.

Присев возле поверженного товарища, он потрогал его шею и отрицательно покачал головой. Я прикрыла глаза, не зная, что сказать.

Мой личный счёт к Меньшикову рос с каждым днём.

Глава 2.3. Время действовать

Влад был просто в бешенстве. Эта стерва так ничего ему не рассказала. Он знал, что в последнее время Бестужеву повсюду сопровождает охрана, об этом ему доложил один из наемников группы, которую аристократу любезно предоставили его новые союзники. И единственным шансом выцепить девчонку были её поездки в университет. Весь остаток лета он просидел в своем новом убежище, планируя и предвкушая скорую встречу.

Прежде чем уйти в подполье, Влад нанес визиты всем тем аристократам, что остались лояльны роду Меньшиковых, и попросил их о помощи. Практически все отказали ему, не желая иметь дело с опальным аристо, в страхе за свои жизни и имущество. И когда он уже отчаялся, с ним связался один из друзей его отца, Смолиновский.

Приняв парня у себя дома, аристократ намекнул ему, что есть иные силы, которым не нравится существующий порядок, и которые считают, что имперский совет засиделся у власти. Оппозиция, в которой состоял и отец Влада, планировала устроить в стране переворот, но неожиданно всё пошло наперекосяк. Меньшикова и Галицкого убили, и сразу после этого у тайной канцелярии, откуда ни возьмись, появились улики и доказательства того, что они затевали. Репрессии со стороны имперского совета зацепили ещё нескольких причастных к заговору дворян, и обескровленное сопротивление затаилось и затихло на время. Но не перестало строить планы и собирать силы.

Смолиновский был одним из тех, кого эта участь миновало, и по праву сильного он встал во главе тайного общества, собравшего в себя всех недовольных аристократов, заменив собой погибшего Галицкого. Мужчина предложил Владу вступить в их ряды, и он, недолго думая, согласился. Терять всё равно было нечего, а с их помощью он сможет поквитаться со всеми врагами.

Решаясь на это, Влад понимал, что потом его будут искать, поэтому уговорил мать уехать к дальним родственникам. Убитая горем женщина безропотно согласилась на всё, предоставив сыну самому разбираться со всеми навалившимися на их семью проблемами. Ведь, после смерти отца во главе рода встал именно он, а вместе с правами пришла и ответственность. И он решил – со старой жизнью пора покончить.

Выставив на продажу поместье, он купил через посредников жилище в самом центре трущоб. Небольшая студия находилась в старом доме довоенной постройки, и его обитателями были люди, опустившиеся на самое дно социальной ямы. Сама же квартира хоть и была отремонтирована к его приезду, но всё равно представляла собой жалкое зрелище по сравнению с их родовой усадьбой.

Влад был готов мириться и с этим. По крайней мере, здесь его будут искать в последнюю очередь. В конце концов, рано или поздно он вернет себе всё, чего его лишили.

И первым делом он собрался вытрясти из этой девки всё, что она знает. Пусть он и спорил с адвокатом по поводу причастности Бестужевой к убийству, но на самом деле тоже не верил, что она была способна на подобное. Кто-то стоял за ней. Кто-то очень влиятельный и могущественный, кому не составило труда затереть улики и запутать следствие.

Влад знал, что Бестужева водила дружбу с Воронцовым-младшим, и считал, что отец этого ублюдка сыграл во всём этом далеко не последнюю роль. Имперский совет добил их семью, но начал это именно он. Меньшиков был почти в этом уверен. Ведь тогда, в день убийства отца, в здании корпорации аристократка была не одна. В тот момент Влад был слишком ошеломлен случившимся, и не сразу заметил второго, лишь позже, вспоминая и анализируя, он понял, что ему не почудилось.

Вот только Бестужева не раскололась, даже когда он на неё надавил. Кипя от злости, Влад потерял бдительность, и пропустил момент, когда девчонка начала колдовать. Эта гадина оглушила его и попыталась убежать. Злой, как черт, он выскочил из машины следом за ней, и, не отдавая отчета своим действиям, выстрелил в Бестужеву. Странное чувство овладело им, когда пулю, предназначенную для девушки, словил её охранник. Нет, не сожаление, что не попал. Скорей, облегчение от того, что промазал.

Неужели ему стало её жалко? Или же, это что-то другое? Как бы то ни было, стоит выкинуть все эти глупости из головы, если он и вправду хочет добиться желаемого.

* * *

Попытки найти заказчика убийств членов совета закончились ничем, сыщики не смогли отыскать ни единой зацепки, и расследование зашло в тупик. И как нельзя вовремя в столицу прибыл, наконец, старый знакомый Ратибора.

Возможно, именно он сможет пролить свет на эту тайну. Ведь Симон Гольд был не абы каким магом, а одним из немногих в мире провидцев. Эти таинственные и нелюдимые маги выдавали секреты своего дара с большой неохотой, и было общеизвестно только то, что они могут видеть лишь вероятностное будущее. И то смутно, так как оно зависело от множества факторов. Но Дамиров знал, что провидцы могут не только предсказать будущее, но и указать на все ключевые фигуры, задействованные в них. А значит, с большой долей правдивости он сможет вычислить того, кто нанял убийц.

Провидец навестил его сразу после аэропорта, не став заезжать в гостиницу, отправив туда свои вещи вместе с водителем. Ратибор лично встретил друга возле крыльца особняка. Он знал этого мага со времен молодости, когда они оба учились в столичной академии, и до сих пор помнил, как этот старый хрыч, будучи тогда довольно привлекательным юношей, задирал юбки студенткам, и те ничуть не возражали против