Он встал и вышел, оставляя меня одну. Ну и славненько.
Я, недолго думая, подхватила миску с оставшимися овощами и ушла в комнату, которую выделил мне Ват Йет. Просторная, по-женски светлая, с добротной мебелью, большим окном, впрочем, закованным в решетки. Со своей ванной.
С элементами магического вмешательства.
Я как-то очень просто воспринимала то, что кругом – магия. Йола жила здесь всю жизнь, и ее память, так щедро мне открывавшаяся, позволила мне воспринимать действительность естественно, без каких-либо проблем или сильного удивления. Иногда я вообще отдавалась памяти моторики движений, никак не участвуя в этом мысленно. Тело Йолы само знало, как одеваться, включать воду, выполнять ежедневные мелкие дела, писать и читать. Мне оставалось только анализировать после и запоминать – мало ли, вдруг память исчезнет. И что мне тогда делать?
Я легла на постель, ощутив, как слегка заныла ключица. Ага, вот оно что – старая травма, которую Йола получила еще малышкой. А болит у меня…
Я никак не могла воспринимать тело Йолы как свое собственное. Это было очень странно. Как если бы человек надел VR-очки, посмотрел в них на свои руки и понял бы, что у него вместо рук лианы или лапы кота. Вот и я порой вздрагивала, глядя не своими глазами на незнакомое отражение. И голос раздражал. И мимика казалась неестественной. Я иногда ловила свои жесты, которые ну никак не подходили этому юному телу. Это порой очень меня раздражало, но деваться все равно было некуда.
Мне предстояло много и долго думать, анализировать, решать, как вести себя дальше. И мне нужно больше, гораздо больше информации, чем мне дал Дерек Ват Йет. Подозреваю, что он выдал мне ее строго дозированно, чтобы у меня в голове сложилась определенная картинка.
Я не один раз общалась с людьми, близкими к власти. Знала много безопасников, следователей, людей высоких военных чинов. И привыкла ждать от людей подобного склада подвоха. Они в первую очередь преследуют свои интересы, и им не важно, как их поступки выглядят в глазах других. Так уж мир устроен, и думаю, что и этот недалеко от нашего ушел.
И этому Дереку нужна я с какими-то явно не очень приятными для меня целями. Судя по тому, что я узнала, тьма исполняет грандиозные желания, притом обычно ценой жизни своего носителя. Что, он тут меня просто так подначивал? Да как бы не так.
Уже как следует все передумав и выработав тактику, подумала: «Хорошо все-таки, что я – это я. Я не пропаду».
***
Малек, единственный сын императора, был зол. Его отчитали, как какого-то мальчишку! При всех этих напыщенных придурках! Сидят там, хихикают старыми беззубыми ртами, зато поди сами и двух слов связать не смогут. Сидели там, засунув языки в трусливые задницы, подлизывались к этому… Ват Йету. Малек его не любил, хотя, наверное, не найдется во всей империи человека, который бы был без ума от Дерека Ват Йета.
Малека трясло от злости, когда он, с пинка открыв дверь в библиотеку, набирал книги о темных. Он знал, что если не сдаст этот … экзамен, то из числа посвященных его выкинут быстрее, чем он успеет сказать «Темная».
А посвященным быть хотелось, и даже очень.
Малек, хоть и был сыном самого императора, знал, что его высокое положение действует всего лишь десять лет. Его отец, император Пеор Вартари Тиройор (фамилия императора при восшествии на престол менялась сообразно названию империи), был довольно умным человеком. Да другого боги бы и не выбрали. И он с самого начала готовил Малека. Императоры, послужившие 10 лет стране, сменялись один за другим, но они сами и их дети часто оставались на высоких государственных должностях, если имели заслуги за время правления. Вот и Малека отец старательно приучал к политическим делам, строго-настрого приказав быть неотлучно при Дереке Ват Йете.
Пеор Тиройор был счастлив получить назначение. Он верой и правдой служил казначеем империи почти четыре десятка лет, обладал парой приятных даров, которые помогали ему в его непростом деле. На престоле он получил власть, благодаря которой Тирой становился богаче с каждым днем. Он был императором-экономистом, императором-счетоводом, но у его сына, к сожалению, не было нужной жилки, чтобы провести его по своим стопам.
Честно сказать, у Малека вообще не было жилок. Реформы? Мимо. Военное дело? Слишком труслив. Разведчик? Слишком груб и несдержан. Посол? Ну, позорится не хотелось. А вот магическая безопасность под приглядом Дерека Ват Йета, где и делать-то особо ничего не надо, то, что нужно. Правда, попасть к нему было очень непросто, но все получилось.
У Малека был слабый дар видеть магическую ауру, ее потоки – это и помогло оказаться ему рядом с Ват Йетом.
С ним Малеку было непросто. К сожалению, его гордыня была непомерно раздута – он думал о себе намного лучше, чем был на самом деле. Получать щелчки по самолюбию было болезненно и неприятно.
Но все же, скрипя зубами от раздражения, книги Малек перечитал – знал, что Дерек Ват Йет будет принимать экзамен, даже если взорвется дворец. Удивительно, но Малек увлекся и читал весь день напролет – чтение неожиданно захватило его. Так интересно… Вот бы увидеть магическую ауру темных. Интересно, какая она?
Малек валялся на кушетке в библиотеке, листая страницы, когда его разыскала магическая птица. Она ткнула клювом в стекло, открывая окно, и тяжело завалилась на пол.
Малек хмыкнул. Железные птицы, начиненные магией под завязку, были неплохими посыльными, но все же имели ряд минусов: часто ломались, умели больно клеваться и порой неподконтрольно себя вели.
В груди медной сойки была записка от Дерека Ват Йета. Он переносил время и место экзамена – во второй час от рассвета и у него дома.
Малек скривился. Тащиться куда-то из дворца ему очень не хотелось. Но еще больше ему не хотелось вылететь с его места.
***
Сав тоже злился – экзамен! Позорище! Как будто он не глава мощной государственной правовой организации, а мальчишка-школяр! А с другой стороны, попробуй поспорить с самым могущественным человеком империи. К тому же, в глубине души Сав понимал, что Дерек Ват Йет прав. Он повел себя неправильно с самого начала… Счастье, что девчонка себя контролировала и быстро успокоилась, иначе быть беде.
Когда Дерек Ват Йет с темной уехали, Сав довольно быстро выкинул их из головы – проблемы нарастали, как снежный ком. Два мошенника, семь воров, одному из которых едва исполнилось десять, один убийца (прикончил своего соседа за задушенную его псом курицу), еще с два десятка правонарушителей – и все это за сутки. Хорошо хоть, что к Саву не шли с совсем уж глупыми преступлениями.
Кроме того, подрыв магазина тканей не давал покоя. Он опросил кучу свидетелей, сам копался в прогоревшем дотла магазине. Но – ничего. Он знал только, что магазин подорвали намеренно, знал и то, что люди, которые погибли, не были никак и ни с чем связаны. И то, чем взорвали... Такого Савар не знал.
До того момента, как к нему в окно с рассветом не постучалась странная железная птица – слишком уж маленькая и неказистая сойка с непропорционально маленькими крыльями. Она настойчиво била в стекло и опускалась вниз, едва удерживаясь на лету.
