бандитам-ростовщикам. А у тех сумма за месяц подскочила до восьми. Проценты стремительно накапливались, и я не успевал выплачивать.
— Боже мой, Карл! Ну почему ты не рассказал мне об этом?
— Не знаю. Наверное, стыдно было. В общем, я познакомился в пабе с одним парнем, и он намекнул, что выход из ситуации найти можно. И представил меня Дэвиду Стерлингу.
— А с какой стати Стерлингу тебя вызволять?
— У него строительная компания.
— Это я знаю. Ну так и что?
— Он пообещал полностью погасить мой долг, если я помогу протащить его заявку на строительство.
— Что? Так ты получил взятку?
— Он сказал, мол, это поощрительная премия, а не взятка. Да и все равно никаких подводных камней в заявке не оказалось, и мне даже особо стараться не пришлось, чтобы протолкнуть ее.
— Если ты ему помог, что ж он тогда набросился на меня?
Снова молчание. Я начинаю подозревать, что пока мы лишь слегка копнули пласт правонарушений Карла.
— Через несколько дней после утверждения заявки Стерлинг с компаньонами пригласили меня отметить это дело. Поехали в дорогой ресторан, потом в казино. Стерлинг дал мне тысячу на игру, и я просадил ее за пару часов, а потом мы каким-то образом оказались в гостиничном номере.
— Так. Продолжай.
— Вот тогда дела и приняли скверный оборот, — вздыхает Карл. — Там-то эти фотографии и сделали.
Его стыд прямо-таки сочится из динамика моего смартфона.
— Фотографии тебя и твоей новой подружки? — клокочу я.
— Она не моя подружка, Бет. Она эскортница.
У меня к горлу подступает тошнота.
— Ты платил ей за секс?
— Я понимаю, что меня это нисколько не оправдывает, но я был пьян. И я ничего ей не платил. Это все Стерлинг. Ему нужны были снимки, чтобы на меня давить.
— А, так это совсем другое дело! — снова взрываюсь я. — Раз ты не платил, тогда все более-менее пристойно!
— Бет. Пожалуйста.
Мне требуются определенные усилия, чтобы несколько успокоиться.
— Месяцев десять Стерлинг не давал о себе знать. А потом неожиданно позвонил и сказал, что мне нужно заняться еще одной заявкой.
— И что же он предложил на этот раз? Целый вагон шлют?
— Нет. Десять тысяч.
— Какой же ты идиот! И ты согласился, да?
— Заявка была такой простой, мне практически ничего не пришлось делать. Деньги сами падали мне в руки, и мне трудно было отказаться от такой кучи…
— О нет, Карл! — перебиваю я его. — Пожалуйста, только не говори, что ты потратил их на то, что я думаю!
— Прости, Бет. Не было никакого лотерейного билета.
— Да где же были твои мозги? Ну какой мужик покупает обручальное кольцо своей невесте на взятку?
— Я всего лишь хотел тебя порадовать…
— Порадовать? И затащил меня в свою аферу? О, тогда неудивительно, что ты не хотел, чтобы я обращалась в полицию. Ведь я ношу обручальное кольцо и разъезжаю по городу на новой машине — и то, и другое куплено на твои грязные деньги!
— Знаю, прости, — шепчет он.
Я в очередной раз делаю глубокий вздох.
— Так почему сейчас он трясет с тебя двадцать штук?
— Я согласился на взятку крупнее.
— Что? Зачем?
— Ты же знаешь, как я всегда хотел завести собственное дело…
— Конечно. Ты пытался несколько раз, Карл, но ничего не вышло.
— Спасибо, что напомнила, — огрызается он. — Но на этот раз все было по-другому. Я задумал учредить собственную проектную консалтинговую компанию, и, поверь, у меня бы все получилось. Но для начала мне требовалось сорок штук. И еще я надеялся, что, когда уйду из отдела, Стерлинг сочтет меня бесполезным и оставит в покое.
— Погоди-ка. Если он дал тебе двадцать тысяч, а тебе нужно было сорок, где же ты думал раздобыть остальные?
Однако я уже догадываюсь, каким будет ответ.
— У меня был верняк на скачках. Я и поставил все двадцать штук на победу этой лошади. Ей не хватило совсем чуть-чуть.
— Господи боже! Какой же ты кретин!
И снова молчание. Я не курю уже много лет, но сейчас почему-то очень хочется затянуться.
— Ладно, Карл, черт с ней, с твоей тупостью. Ты так и не объяснил, почему меня преследует Стерлинг и как моя подпись оказалась на договоре, который я и в глаза не видела.
— Его последнюю заявку на строительство в конце концов передали в комитет. Уже одно это было плохо, а на прошлой неделе ее и вовсе отклонили. Я предупредил Стерлинга, что хочу уволиться, потому что сыт по горло. Думал, на этом все и закончится.
— Ясное дело, ты не угадал.
— Ага, он прямо с катушек слетел. Назначил мне срок до девяти утра вторника, чтобы я вернул деньги, в противном случае грозил втянуть и тебя. Хотя предоставил и другую возможность. Нужно было протащить еще одну его заявку. Вот только она оказалась очень сложной, точно мне не по зубам. Оставалось только валить.
Так, картина проясняется.
— Значит, появление Дакоты было предупреждением? И когда ты к нему не прислушался, они изрезали мне шины?
— Да. В понедельник вечером я отправился к нему, чтоб попытаться уговорить, но только зря потратил время.
— В понедельник вечером? Это когда ты якобы встречался в пабе с Тоби?
— Да. Прости.
— А когда ты смылся, Стерлинг отправил мне фотографии?
— Именно.
— А моя подпись?
— Я, хм, скопировал ее с твоего договора на мобильник. Понимаешь, он хотел придать нашей сделке видимость законной. Милая, у меня не было выбора.
— И теперь от меня требуют выплатить твой долг или пенять на себя.
Осознав, что на протяжении всего разговора расхаживала туда-сюда по комнате, я усаживаюсь за стол и пытаюсь разобраться, как привнести хотя бы толику порядка в этот хаос.
— Где ты, Карл?
— Я предпочел бы не говорить.
— Хватит морочить мне голову! Возвращайся, черт возьми, и разберись во всем!
— Я не могу, милая.
— Не смей называть меня милой! Почему ты не можешь вернуться?
— Я боюсь. Стерлинг не тот человек, у которого захочешь ходить в должниках.
— Не будь ребенком. Насколько я поняла, он у нас тут сущий столп общества. Как и у тебя, у него тоже рыльце в пушку, так что вряд ли ему захочется поднимать шум. Сомневаюсь, что он что-то сможет сделать.
— Ты не понимаешь, что это за человек.
— В смысле?
— Он из лондонского Ист-Энда. По слухам, в шестидесятых состоял в организованной преступной группировке, вроде как смотрящим. Еще говорят, он вращался в кругах близнецов Крэй, которые тогда заправляли всем Лондоном. Почти наверняка прикончил несколько десятков человек, вставших у него на пути — как в
