долго мне нельзя будет вставать и, самое главное, кто оплачивает банкет, потому что лежу я явно не в государственной больнице.
— Здравствуйте, — произносит доктор, когда заходит в кабинет.
Я узнаю его голос сразу и понимаю, что в первый раз, когда я пришла в себя, говорил тоже он.
— Как себя чувствуете?
— Спасибо, намного лучше, — признаюсь. — Расскажете, что… что со мной?
— У вас сотрясение мозга, сломано левое ребро, множественные гематомы и ссадины на лице и угроза выкидыша, но не беспокойтесь, сейчас с вашим малышом все в порядке. Примерно через неделю вы сможете вставать.
Я перевожу взгляд на врача и на сиделку, смотрю на их улыбающиеся лица и пытаюсь понять смысл сказанных доктором слов.
— Вы сказали выкидыш? — спрашиваю ошарашенно. — Я, что, беременна?
— Десять недель, — произносит доктор. — Скажете, как только сможете поговорить со следователем. Вас привезли в таком состоянии, что мы не могли не передать ваш случай в полицию, да и парень, что вас доставил настаивал.
— О парне, — хриплю я. — Скажете его имя?
— Фадеев Руслан Станиславович, — доктор произносит это так, будто для него стало огромной неожиданностью то, что я не знаю имени своего спасителя.
Не померещилось!
Меня действительно привез сюда Руслан.
С моих губ срывается выдох облегчения. Не из огромной благодарности или еще чего, просто я понимаю, что в этом случае у Марка не будет никаких смягчающих факторов. Он не сможет сказать в суде, что оплатил полное мое лечение, поплакаться и уверить судью, что желает стать идеальным отцом.
— Он… знает? — спрашиваю вновь пересохшими губами.
— Простите, о чем? — интересуется доктор.
— О беременности.
Повисает неловкая пауза, врач отводит глаза, запинается, будто не зная, что сказать.
— Мы не думали, что это тайна, тем более он… он привез вас расстроенный, сказал, что ваш жених, а вас избили и…
— Он знает? — повторяю с нажимом и, получив утвердительный ответ, отворачиваюсь к окну.
— Вам нельзя вставать, — напоминает доктор, будто я слабоумная и совершенно ничего не понимаю. — И садится тоже. Гелечка будет за вами присматривать.
Я киваю, но к доктору больше не поворачиваюсь, дожидаясь, пока он уйдет. Затем прошу и Гелю оставить меня одну. Взамен он берет с меня слово слушаться врача и лежать. Я слезно обещаю именно так и поступить. Едва за девушкой закрывается дверь, я начинаю плакать. Слезы сами катятся из глаз, а я только успеваю стирать их с лица.
Я беременна.
У меня будет ребенок.
Крохотное, маленькое создание, которое уже сейчас растет у меня в животе.
Слезы текут рекой не от осознания, что я стану мамой, а потому, что ребенок от Марка. От мужчины, который едва не убил его и… меня. Все вокруг вдруг перестает существовать, мне становится ужасно страшно, я успокаиваюсь и жду, когда вернется Геля. Уже скоро, вот-вот она зайдет в палату. Мне становится жутко находиться здесь одной, я начинаю представлять, как в палату входит Марк, смеется, пошатывается и начинает меня бить.
Крик сам по себе срывается с моего рта. Я кричу имя сиделки и буквально через минуту дверь распахивается. Вначале на пороге показывается Геля, которая тут же подбегает ко мне и успокаивающе касается моих плеч, и только потом, за ее спиной я вижу Руслана. Он стоит чуть дальше, будто не решается подойти, смотрит на меня с такой болью во взгляде, что я не выдерживаю и прошу его уйти.
— Я виноват, — он не слушает и подходит ближе. — Я виноват перед тобой и пришел извиниться, — произносит он совсем близко. — Я ведь понятия не имел, что он… что ты…
Он сжимает руку в кулак и впечатывает его в стенку, Геля вскрикивает, но не решается ничего сказать, а я… я просто набираю в легкие побольше воздуха и произношу:
— Уходи, Руслан.
— Я хочу помочь.
— Ты уже помог, — я усмехаюсь. — За то, что забрал меня от него, конечно, спасибо, но…
— Ты должна написать на него заявление. Следователь ждет за дверью. Он все равно сядет, но ты сможешь ускорить этот процесс и…
— Можно тебя попросить, — я не хочу, но мне больше не к кому обратиться, некого просить. — Можешь присмотреть за моими родителями? Марк он… он обещал, что…
— Я приставил к ним охрану, — произносит Руслан. — Они в полной безопасности. Как и ты. За дверью стоят мои люди.
— Спасибо.
Я благодарю Руслана за это, потому что осознаю: пойди все по другому сценарию семь лет назад, я бы жила все годы в страхе за родителей и за то, что в один из дней их просто не станет, потому что отбитому на всю голову ублюдку показалось, что он может править чужими жизнями. Играть, как кукловод с марионетками.
— Я приду через несколько дней, — произносит Руслан. Если понадоблюсь раньше — скажи Ангелине, она наберет мне.
Глава 14
Ева
Я не просила позвонить Руслану ни в тот день, ни на следующий. Я вообще не хотела, чтобы он приходил. Возможно, с моей стороны это было бессердечно и эгоистично, ведь он спас меня и присматривал за моими родителями, но моя совесть умерла вместе с ударами от Марка, которые заранее спланировал Руслан. Это его месть. Месть чужими руками. Не своими. Месть за то, что я его предала и ушла.
Такие, как он, не прощают. Не могут спокойно смириться с тем, что девушка не хочет быть рядом, не могут это принять, потому что женщина для них, априори, должна повиноваться. Я верила, что Руслан другой. Впрочем, о чем это я. Я верила и в то, что Марк едва ли не святой. Больно ошибаться, но еще больнее понимать, что человек, которому ты отдала сердце, безжалостно над тобой поквитался. Взял, что хотел и отправил на растерзание.
О том, почему он вернулся и помог мне, даже думать не хотелось. Возможно, это получилось случайно, а может ему это было выгодно. О том, что у него проснулась совесть я не стала, потому что ее у Руслана Фадеева не было.
Я вздрагиваю, когда дверь открывается, поворачиваю голову ко входу и вижу там Сергея. Вздох облегчения срывается с моих губ, правда, я с ужасом смотрю ему за
