уважении, да, Ваше Величество, — бывалый воин говорил уверенно и без дрожи в голосе, но в его глазах отчетливо читался страх — он прекрасно знал, сколь серьезными могу последствия такой дерзости. — Ни одно испытание претендента за последние несколько столетий не происходило за границами Логрии. А сыну моего господина предстоит в одиночку отправиться в дикие северные земли и разыскать артефакт, о местонахождении которого ничего не известно? Это безумие! Это…
— В чем дело? — оборвал негодование сенешаля приятный женский голос. Он был приторным, обволакивающим и нагонял легкую дремоту, но в то же время от него веяло холодом кладбищенской ночи. — Боитесь, что ваш желторотый птенец не справится?
Голос принадлежал не Верховной королеве. Тристан повернулся в сторону колонны со знаменем, несущим черного ворона. Это говорила прекрасная незнакомка, встреченная им вчера в галерее замка. Женщина, которую он имел неосторожность оскорбить при первой встрече. Женщина, представлявшая в Совете дом О‘Нейлл.
Она смотрела прямо на него, и во взгляде не читалось ничего иного, кроме холодной ненависти, приправленной торжеством возмездия. Юноша пребывал в полной растерянности, окончательно потеряв нить происходящего.
— Господин Тристан имеет полное право отказаться проходить испытание, — продолжила Гвиневра, — Но в этом случае, как известно, он потеряет возможность когда-либо получить звание рыцаря.
«А значит, будущий король Корнуолла окажется первым в истории правителем, не посвященным в рыцари. Навлечь такой позор на свой Дом — это все равно, что уничтожить его».
— Я исполню волю Совета, — молодой наследник старался говорить как можно уверенней. — Я отправлюсь в земли пиктов и добуду котел Дирнуха, чего бы мне это не стоило.
— Что ж, прекрасно, — подытожила королева, — Вы должны вернуться ко двору через две полных луны, и не днем позднее. Иначе ваше испытание будет считаться не пройденным. Господин Гарет, вам надлежит явиться к следующему полнолунию. О дне проведения поединков господина Элиана будет объявлено позднее. На сегодня все. — она обратилась к залу, — Благодарю вас, милорды и миледи. Заседание Совета объявляется закрытым.
В зале поднялся гомон — десятки голосов принялись оживленно обсуждать произошедшее, а затем высокородные персоны, соблюдая церемонии, стали понемногу покидать помещение. Но Тристан их не видел и не слышал. Фигуры и лица проплывали мимо него, а юноша стоял на месте, как островок среди бурного потока, и не отрываясь смотрел на девушку в черном. Ей, похоже, нравилась эта игра — слегка откинувшись на спинку каменного кресла, она глядела на него немигающим взглядом. Лицо леди О’Нейлл украшала торжествующая зловещая улыбка.
Наконец, забава ей наскучила и, грациозно поднявшись с места, она сошла по ступеням и в сопровождении небольшой свиты покинула зал. Тристан, до последнего провожавший ее глазами, словно очнулся от морока. С немалым удивлением он обнаружил, что в тронном чертоге не осталось никого, кроме его людей. Лицо стоящего рядом Горвенала не предвещало ничего хорошего. Принц вздохнул и молча направился к выходу.
___________________________________
[3] Здесь — вид средневековой верхней одежды с зауженной талией и широкими, пышными рукавами. Длинной обычно не ниже середины бедра.
[4] Торк (торквес) — металлический обруч (обычно из золота или серебра) сложной витой формы, носившийся на шее. Был призван показывать высокий статус владельца и его принадлежность к воинской элите. Торки считаются одним из наиболее узнаваемых атрибутов культуры кельтских народов.
Глава 7
Едва они переступили порог отведенных им покоев, Горвенал отпустил стражу и с громким стуком захлопнул дверь. Тристан лишь набрал в грудь воздуха и молча приготовился. Все равно этого было не избежать.
— Что еще ты умудрился натворить, пока меня не было рядом? — начал сенешаль без лишних вступлений.
— О чем ты? — юноша чувствовал себя безмерно усталым от происходящего.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я! — взъярился старый вояка. — Когда и как ты успел разозлить леди О‘Нейлл?
Тристану не хотелось ничего рассказывать. Ему до смерти надоело постоянно оправдываться.
— Разве это имеет теперь какое-то значение? — спокойно ответил он.
Горвенал долго, пристально смотрел на него. Воздух вырывался из его ноздрей со свистом.
— Возможно, уже нет, — произнес он наконец, уже более спокойным тоном. — Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло?
— Уши у меня есть.
— Нет, ничего ты не понимаешь, — начал сенешаль после небольшой паузы. — Совет выдал тебе заведомо невыполнимую задачу. Даже для опытного воина такой поход — серьезное испытание. А для такого сосунка, как ты — верная смерть. Они и не собирались предоставлять тебе шанс. С тем же успехом можно было предложить тебе залезть на самую высокую башню Камелота и прыгнуть вниз. Это — небывалое оскорбление, плевок в лицо твоему отцу и всему дому Лионессе!
Он расхаживал по комнате взад-вперед, активно жестикулируя руками. Тристан же просто стоял у стены, сложив на груди руки, и молча ждал, когда закончится этот фарс.
— Теперь уже ничего не поделаешь, — спокойно произнес юноша. — Церемония прошла, испытания оглашены, и у меня нет выбора.
— Черта с два! — взорвался Горвенал. — Я не собираюсь возвращаться к королю и сообщать, что его единственный сын в одиночку отправился в земли дикарей на поиски артефакта, который никто лет триста в глаза не видел. Это исключено!
— И что же ты собрался делать? — вяло поинтересовался Тристан.
— Единственное, что возможно в такой ситуации. Мы немедленно отправляемся обратно в Тинтагель. Я доложу обо всем королю Марку. Только он может решить, как поступить дальше. Но будь уверен — без последствий не обойдется. Вполне вероятно, что ты развязал войну между Домами. Готовься к соответствующему приему.
— А вот что я тебе скажу, — молодой наследник говорил спокойно и твердо, так, как, наверное, и должен говорить принц. Неожиданно он почувствовал прилив уверенности, наполнившей все его тело. Неведомо откуда, но сейчас он совершенно точно знал, как себя держать и что говорить. — Мы действительно отправимся в Тинтагель, но не сейчас, а через пару дней. Там я совершу все необходимые приготовления и отправлюсь на север, в Каледонию, на поиски котла Дирнуха, как и велел мне Совет. Прослыть первым за много столетий трусом, отказавшимся от прохождения испытания, не входит в мои планы.
— Заткнись! Я сыт по горло твоими капризами и выходками!
Сенешаль резко подскочил к нему и попытался схватить за волосы.
— Слушай меня…
К собственному удивлению, Тристан с легкостью отпихнул его руку, словно она принадлежала ребенку, и, схватив наставника за ворот, прижал того к стене. Теперь уже терпение юноши перелилось через край, и он не видел больше смысла сдерживаться.
— Нет, это ты слушай, — процедил он сквозь зубы, глядя Горвеналу прямо в глаза. — Я — наследный принц
