в самой разной одежде, загадок стало еще больше.
Тлен с оружием наготове первым вошел в зал, в дальней части которого располагалась сияющая позолотой статуя Императора и возвышение с алтарём. Людей на поверку оказалось намного больше, чем сорок восемь, определённых магосом, но можно было сделать скидку на дальность и мощность его авгура.
— Ангелы! — послышался благоговейный шепот из полутьмы в стороне, и его подхватили другие. — Ангелы! Его Ангелы пришли!
Фигуры людей будто просыпались и начинали шевелиться, от чего эхо их неуверенных шепотков начинало волной катиться по святилищу Бога-Императора. Выживание в таких условиях было сродни чуду, но с верующими это вполне могло случиться, так что пораженный увиденным Тлен опустил оружие, примагнитив пистолет к бедру, а меч вложив в ножны, после чего поднял руки, готовый исполнить свою роль.
— Спокойствие! Мы вам поможем, — произнёс он, вложив в голос максимальную уверенность, чтобы передать её верующим. Спасать верных Императору было одной из основных догм ордена и Тлен намеревался следовать этому курсу пока дышит.
Следом за ним в зал начали входить другие десантники и магос со своими серво-черепами, а от разношерстной толпы укутанных кто во что людей отделился облаченный в мешковатую робу пожилой мужчина с острой седой бородкой и лысой головой. Его глаза казались запавшими колодцами, а губы натянутыми и тонкими, как у долгое время страдающего недоеданием человека.
— Мы паломники из Санктус Мор, — прохрипел мужчина, подёргиваясь при ходьбе. — Уж не знали сколько еще протянем, но верили, что Император нас защитит.
Тлен улыбнулся под шлемом, услышав слова о защите Императора, и с облегчением выдохнул. Кто бы мог подумать, что за воротами вместо генокрадов или еще каких-то тварей окажутся живые говорящие люди. Он уже открыл было рот, чтобы ответить, но его неожиданно перебили.
— Санктус Мор расположен на северо-востоке сегментума Ультима, недалеко от Перфидианского Зазора, — дополнил справкой новую информацию магос Вульф, и один из его сервочерепов подлетел ближе, чтобы просканировать выжившего, который от резкого приближения машины отпрянул в сторону и прикрылся ладонями.
— Магос, поосторожнее, — сурово потребовал хранитель тишины, понимая, что выжившим лучше обойтись без дополнительного стресса и забыв о том, что обозначенная система довольно далеко от пролива Иерихон, где они сейчас находились. — Эти люди теперь под моей защитой.
— Вы выведете нас отсюда? — с надеждой спросил старый священник, сложив ладони в знак аквилы.
— Да, — четко ответил Тлен и обернулся, указывая на выбранных Астартес. — Братья Прах и Пепел проведут вас к отделению Торазора, а дальше челнок заберёт отсюда. Собирайтесь.
— Некоторым нужна будет помощь, чтобы дойти, — жалобно заметил старик. — Многие не ели уже долгое время. Лишь вода и молитвы держали нас на этом свете.
Первый хранитель немного насторожился от отсутствия благодарности, но решил обойтись без высказывания своего недовольства вслух. В конце концов эти люди наверняка пережили многие недели страданий и нуждались не только в еде и воде, но и добром отношении. Тем не менее, выделять больше двух бойцов было бы расточительно, ведь врагов на пути сюда не было.
— Пусть кто сильнее поможет тем, кто слабее. Ангелы Ночи вас защитят по пути отсюда, так что можете быть спокойны. Дойдут все, — пообещал Тлен, обратив внимание на то, что магос подошел к нему ближе и остановился на расстоянии вытянутой руки.
— Конечно, конечно! — закивал старик и поспешил своей дёрганой походкой к остальным верующим, чтобы те собирались.
— Они могут быть больны или подвержены влиянию Хаоса, — заметил негромко Магенрад Вульф, когда человек отошел и уже не мог их услышать. — А вы еще и запретили мне их осмотреть.
— Они уже достаточно натерпелись, магос, — возразил Тлен. — Вызовите челноки, чтобы их забрать. Потом будем разбираться.
— Ваше право, первый хранитель, — ответил магос Вульф, скрыв тревожный сигнал от сканировавшего человека серво-черепа. В конце концов поиск знаний превыше всего.
XVII
Занбар ревел подобно безумному зверю из древних легенд, кулаками, локтями, ногами и шлемом ломая кости наседавших на него врагов, и Гальярд был рад даже этому голосу брата, потому что враги всегда молчали. Словно волны, они накатывали несметными толпами оживших трупов в узкие коридоры, занятые Имперскими Кулаками, и скребли костлявыми пальцами по броне, кололи простыми палками и кусками арматуры, стучали дубинами и собственными оторванными конечностями по броне сынов Дорна, постепенно откалывая и сминая её во множестве мест. И если этого мучительного прилива кому-то было мало, то в этот раз с ними был Фарэй. Неестественно дёргающееся тело боевого брата пришло со второй волной и врезалось в Ансельма, словно молот в наковальню, разбив бровь и сломав под ней кость ветерана. Если бы Гальярд опоздал на пару мгновений, одним живым братом стало бы меньше, а так Ансельм смог отползти назад и получил время на то, чтобы восстановиться.
Штурмовик оттолкнул бывшего брата мощным ударом плеча, так что тот ударился о стену, а затем нанёс жестокий удар ногой в колено противника, от чего послышался хруст и конечность сломалась. Существо, что носило доспехи Фарэя, молча попыталось встать, но снова получило тяжелый удар в висок от Гальярда и голова его вместе со шлемом отлетела в толпу таких же сухих тел, на мгновение задержав их наступление.
— За Дорна и Императора! — послышался боевой клич Райнера, и штурмовик даже улыбнулся вере брата, ощутив так же небольшой прилив сил.
— Во славу их! — в кои то веки поддержал клич Гальярд, став стеной на пути умертвий, круша их ударами кулака и боевого ножа так, чтобы ни один не прошел мимо.
В таких боях время всегда сливалось в одну бесконечную секунду, которая, казалось, будет длиться вечно, но всё же брат Ансельм слишком долго отходил от пусть и оглушающего, но вполне терпимого удара. Гальярд собрался с силами и перерезал несколько тел одним широким взмахом, а затем сделал полшага назад и ударом сабатона отправил скопление тел перед собой в полёт обратно в коридор, после чего обернулся посмотреть как там товарищ.
Ансельм всё еще лежал там, где упал, и держался ладонями за лицо так, будто хотел вырвать себе глаза или сломать череп, а тело его хаотично вздрагивало, напоминая движения их врагов.
— Брат! — взревел Гальярд, ощущая острую неправильность происходящего. Они были ангелами смерти, могучими за пределами возможностей простых смертных и неподвластными почти никаким ядам, но что-то всё же смогло повлиять на лежащего на металлическом полу воина. — Борись!
Секунда отвлечения дала возможность толпе снова накатить на него и Гальярд едва устоял на ногах, вслепую отбиваясь и пытаясь удержать прилив пока
