пощечину. После этого Мистер Свирт повторил свои действия с еще большим азартом.
– Мисс Вартиган, Вы очень красивая девушка, – сказал он, после того, как отпустил. – У нас, возможно, что-то могло бы получиться, только мне очень жаль, что я, увы, не в Вашем вкусе. Жду Вас внизу, надеюсь, что ваша сестра тоже присоединится к нашему чаепитию.
После этих слов Грегори встал с кровати и молча вышел из комнаты, оставив Сьюзен в одиночестве и полном непонимании.
А в это время Миссис Вартиган гостила у своей лучшей подруги Молли Неклерсон, с которой частенько обсуждала местные сплетни за чашечкой какого-нибудь дорогого и изысканного чая. Иногда к ним присоединялись и другие их подруги, чтобы пожаловаться на свою несчастную жизнь, позавидовать чьей-то красоте либо «промыть кости» всем остальным женщинам, которые их чем-то не устроили. Вот и сейчас пять замужних дам устроили посиделки в доме семейства Неклерсон, смеясь, веселясь, в общем, обсуждая свою и чужую жизнь. И вдруг Молли обратилась к Миссис Вартиган, с интересом смотря на ее реакцию:
– Эллис, кстати, а помните я Вам посоветовала того художника, как там его звали-то… Мистера Свирта, чтобы Вы с мужем поправили свое семейное положение. Он и мой портрет писал, я тебе говорила!
– Да, помню. Я воспользовалась твоим советом, вот только мне не было понятно, каким образом он может поправить мою семейную жизнь…
Тут одна из подруг вдруг улыбнулась и, будто вспомнив нечто приятное, сказала:
– Ой, Вы про Грегори ведете речь? Да, у меня он тоже побывал! Только теперь, когда я нахожусь в одной постели с мужем, об этом Свирте и думаю! Впечатление этот молодой человек умеет производить во всех смыслах этого слова! Жаль, конечно, что слишком большое количество портретов одного художника вызовет подозрения моего благоверного мужа. Была бы моя воля, так все стены в доме картинами с моим изображением были бы увешаны: и в профиль, и в анфас, и в еще чем-нибудь.
Все засмеялись, в том числе и Молли, которая тоже вспомнила несколько интересных подробностей из недавнего прошлого, вот только на лице у Эллис даже улыбки не появилось. Она вся побелела, задрожала и обратилась ко всем испуганным голосом, который не был привычным для нее:
– Извините, пожалуйста, возможно я что-то не так поняла, но вы просто-напросто изменяли мужу с Мистером Свиртом, для которого развлечение женщин является основным видом деятельности? И, наверное, ради этого вы мне его и посоветовали нанять?
– Конечно, милочка, а для чего же еще! Поверьте, великим мастером портретного искусства его вряд ли можно назвать, а без своего уникального таланта в другом, более земном деле, он и вовсе был бы никем. Или Вы думаете, что Ваш муж не изменяет? Хотя Мистеру Вартигану пока повезло с молодой и красивой женой, а нам дамам преклонного возраста ничего не остается, как смириться с собственной непривлекательностью. Грегори же настоящий искусник, он дает возможность почувствовать себя королевой хотя бы на время, к тому же только картинами на жизнь не заработаешь, а приличным состоянием он, увы, не обладает. А почему Вы стали такой бледной? Все в порядке?
– Вообще-то нет. Я… я… я, наверное, в прошлом нашем разговоре что-то либо не поняла, либо пропустила мимо ушей. Мои дочери сейчас в доме с Грегори Свиртом, который должен написать их портреты, а если…
Все замерли на мгновение в ожидании, затем Молли взяла Миссис Вартиган за руку, произнесла что-то ободряющее и посоветовала ехать домой. Когда Эллис вскочила и побежала к экипажу, Миссис Неклерсон с другими стареющими сплетницами принялась страстно обсуждать «свежий» курьез, придумывая и проектируя возможные варианты событий, происходящих в данный момент в доме семейства Вартиган. Эта ситуация с каждой минутой в их головах обрастала все более и более изощренными подробностями, а Эллис на этот раз предстала в их глазах глупой, наивной и еще слишком неопытной. Радовало лишь то, что за пределы тех стен ничего из выше сказанного выйти не могло, иначе все были бы опозорены и обвинены в связи с пресловутым любовником и мастером страстей женского общества Грегори Свиртом.
Постоянно подгоняя извозчика и попрекая его, Миссис Вартиган добралась до дома в два раза быстрее, чем обычно и, вбежав в холл, она крикнула что было мочи: «Сьюзен, Роза, Грегори Свирт! Где вы?!» Но, когда кто-то из прислуги, извинившись, посоветовал пройти в столовую, Эллис обнаружила всех вышеперечисленных персон сидящими за чашкой чая. Однако, несмотря на это, ее гнев не стал меньше.
– Вы оглохли? Я звала Вас во весь голос! Мистер Свирт, я не хочу, чтобы Вы даже смотрели на моих дочерей! Вон отсюда! Те неудобства, что я Вам причинила, в полной мере позже возместятся деньгами! А сейчас покиньте этот дом немедленно!
– Мама! – встав со стула, возразила Сьюзен, однако, увидев на лице Миссис Вартиган жесткую непоколебимость, села обратно и лишь проводила взглядом Мистера Свирта.
Покинув дом, Грегори отправился в Лондон, где остановился на время у давнишних знакомых. Несмотря на добрые отношения с ними, Мистер Свирт исправно платил за свою комнату, в которую никто не имел права зайти без спроса. Именно по этой причине перед своим уходом из дома семейства Вартиган, он сказал Сьюзен и Розе в беседе за чашечкой чая свой лондонский адрес.
Страсть к художественному делу у Грегори появилась еще с детства, также, как и любовь к пению, танцам, писательству, актерскому мастерству, изучению поэзии, математики, психологии и других наук. Да, Мистер Свирт был поистине разносторонним человеком, знающим что-то практически обо всем и обладающим талантами, которые, увы, в гениальность так и не переросли. Когда-то Грегори ненавидел себя за то, что из моря своих возможностей ему надо выбрать что-то одно, что-то, что было бы самым близким его сущности. Казалось, будь он гениальным писателем, не знающим как танцевать или петь, определиться с выбором было бы гораздо легче. Конечно, когда-то в прошлом Мистер Свирт с легкостью покорял девушек, применяя все изученные в теории психологические приемы, которыми, кстати, и сейчас часто пользовался, однако теперь без наличия у него денег и собственности это было сделать в сотню раз сложнее. Грегори был потомком богатого лендлорда, от которого должен был получить все состояние как его первый и единственный сын, однако после смерти отца, он ничего не унаследовал из-за завещания, согласно которому богатство переходило в распоряжение второй жены. Все понимали, что мачеха Грегори скорее всего подделала документ, однако доказательств предательству не было. Тех денег, что она ему выделила, едва хватило на
