выздоравливающими госпиталь переполнен.
По утрам я хожу к Королю. Он всё также сидит в своих покоях и ничем не интересуется. Когда я прихожу, он расправляет грудь и плечи и изображает из себя короля строго и властного. Потом сникает и снова ноет и жалуется. Противно. Но не бросишь же его.
Затем я иду в госпиталь. Заметила, что рядом со мной больные оживают и поправляются быстрее. Мой Дар изменяется и он мощный, как никогда ранее. Мои способности заметили лекари и их помощники. Говорят: «Эвелина, мы сами всё сделаем. Вы только говорите и пойте».
Я так и стала делать. Прихожу в палату и строго говорю: «Сегодня никто не умрет. Я вам запрещаю!» Потом хожу от койки к койке, сажусь рядом, беру за руку или кладу руку на лоб и что-нибудь говорю ободряющее или утешающее. Встаю, обмываю или обтираю руки дезраствором и иду ко второму, третьему, четвертому и так далее, пока всех не обойду. От дезраствора кожа на руках стала грубой и шелушится. Но не станешь же подавать руку в перчатке. Человек должен почувствовать меня. Часто просят спеть, и я пою песню, которую сама сочинила:
«Черный человек со светлой душой,
Ты нас всех ведешь за собой.
И мы победим все невзгоды,
Потому что мы из крепкой породы».
Песня, конечно, не складная, но она нравится, и многие её знают. Я не говорю, что эта песня о Главнокомандующем, но люди догадываются.
Мой ЧЧ — вот кто настоящий Герой. По сути именно он тащит эту страну на себе, вокруг него много помощников и их становится всё больше, но все равно, впереди ОН в развевающемся черном плаще на большом черном коне.
Сегодня я подсмотрела, что он собирается во дворец. Мне очень хотелось сделать что-нибудь хорошее для него. Я подготовилась и словно случайно встретила в коридоре возле его покоев, попросила снять плащ, обувь, перчатки, маску и пройти в ванну. Она у меня уже была готова. Пока он раздевался и мылся, я затопила камин. Вошла в ванну. Он так быстро сел, что расплескал всю воду! За время работы в госпитале я видела много голых мужчин и никак не подумала, что он может смутиться. Я намылила ему голову, вымыла и ополоснула его прекрасные черные волосы, натерла спину, показала, где вода для обливания, полотенце и халат и вышла. Через некоторое время вышел и он. Я велела ему снять халат, чтобы я его обтерла дезраствором. Он снова засмущался, сказал, что он всё сделает сам. Я строго сказала, что я работаю в госпитале и видела всё. Он забрался на кровать, закрылся по пояс покрывалом и выдернул руки из рукавов халата. Да, я видела многое, но такого количества шрамов и рубцов я не видела никогда. Я спросила его: «Откуда у Вас столько шрамов? Почему на груди их гораздо больше, чем на спине?» «Я давно воюю и никогда не поворачиваюсь к врагу спиной» — ответил он.
Я обтерла ему лицо, шею, грудь, спину, руки. Потом он взял из моих рук полотенце и попросил отвернуться. Я отвернулась. Он стал обтирать ноги. Когда я повернулась, он уже лежал в халате. Я подала ему бокал с вином. Он сказал, чтобы я налила и себе. Я сходила к буфету за другим бокалом, налила немного вина. Он сказал, что поздравляет нас с Новым годом, желает, чтобы эпидемия скорее кончилась, чтобы мы были здоровы, и посмотрел на меня странно-странно. Мы чокнулись бокалами, выпили.
«Посиди со мной», — попросил он. Я села рядом на стул. Он взял мою руку, поцеловал. Я пыталась выдернуть. «Моя рука такая грубая», — говорю. — «Твоя рука самая прекрасная», — сказал он и взял её обеими руками. Другую руку я положила ему на лоб и запела:
«Спи, Герой мой, спи-усни,
Сладкий сон к тебе приди…»
Он уснул почти сразу и во сне УЛЫБАЛСЯ! Он так редко улыбается. Улыбка у него такая хорошая- хорошая. Я посидела ещё немного, с трудом вытащила свою руку из его ладоней. Он нахмурился и перестал улыбаться.
Я почистила плащ, обувь, перчатки. Принесла чистую одежду и новую маску. Когда утром принесла завтрак, его уже не было.
Тетрадь Георга. А с остальным мы справимся
Боги мои, даже в этом аду, в котором я живу, бывают светлые дни.
Вчера, накануне Нового года, я решил сделать себе подарок — сменить одежду, пропахшую дымом, и немного поспать. В коридоре у спальни я встретил Эвелину. Она строго сказала: «Оставьте плащ, обувь и перчатки у входа и пройдите в ванну». Я разделся, пошёл в ванную комнату, пахло чем-то приятным, вроде лимона с мандарином. «Это студенты придумали новую добавку к дезраствору» — объяснила она и вышла. Я забрался в ванну, растянулся во всю длину, расслабился. Вдруг она снова вошла. Я не ожидал. Сел так резко, что вода с шумом вылилась из ванны. «Я помою Вам голову и спину» — все так же строго сказала она. Она намылила волосы, её маленькие пальчики забегали по голове, лицу, ушам, шее, снова по голове. Тут внизу «кое-кто» зашевелился. Пришлось «кое-кого» прижать обеими руками. Она смыла мыло, показала, где чистая вода, полотенце и халат. Когда я вышел, в камине горел огонь из настоящих поленьев. У себя мы давно обогреваемся, кидая в камины разный хлам, в лучшем случае — уголь. На постели было чистое свежее бельё, и от этого я тоже отвык.
Она приказала мне снять халат. Тут я воспротивился — не могу же я стоять перед ней голый. «Я работаю в госпитале. Я всё видела» — говорит она. Тут я снова подумал и решил поддаться искушению. Лег в кровать, прикрылся покрывалом, на «кое-кого» положил ещё маленькую подушку-думочку (пусть думает, как себя надо вести) и снял халат. «Откуда у Вас столько шрамов? Почему на груди их гораздо больше, чем на спине?» — спросила она. — «Я давно воюю и никогда не поворачиваюсь к врагу спиной» — ответил я. Не стал рассказывать, что в младенчестве, когда я только-только начал ходить, первая палка, которую я взял в руки, стала моим мечом, что в 10
