Ирод! — одергивает его бабушка. — За дорогой смотри! И нечего все кочки по дороге собирать. Веди свою таратайку аккуратно. О сиденьях он печется! Нет ты только подумай! — возмущается бабушка, ласково поглаживая морщинистой рукой по голове.
Когда подъезжаем к остановке, меня уже встречают Света и Арсений. Уводят, держа под руки. Под чутким руководством бабушки, укладывают на заднее сиденье.
— Ну ты даешь! Как все началось? Ведь утром всё нормально было? — спрашивает Света, пока испуганный Арс гонит на всей скорости.
— Я Женю встретила. Инесса, оказывается, бабушка его невесты.
— И что он сказал, когда увидел тебя? Хоть капля совести проснулась у этого звездуна?
— Он не видел меня. Я сбежала.
— А чего так? Высказала бы все, что думаешь о нем прямо в лицо. Алименты потребовала.
— Они о свадьбе говорили, о том, как он хочет ребенка Миланы, — боль заныла где-то в груди. — И тут я такая со своими претензиями. И не нужно нам ничего! Он все сказал в письме. Мы ему не нужны. А навязываться я не собираюсь!
Женя интересовал меня сейчас в последнюю очередь. Подо мной стало вдруг мокро, бросило в пот.
— Мы скоро? Боюсь, что не успеем, — пыталась сглотнуть сухость во рту.
— Успеем, — ответил Арсений решительно и надавив на газ.
— Срочно! Каталку! — Арс вносит меня внутрь приемного покоя.
— Что случилось? — спокойно спрашивает медсестра.
— Рожаем, — кивает на меня.
— Вы оба? — улыбается она. Юмористка, блин. — Так, спокойно, папочка. Рожаем или нет тут буду решать я.
— Да я не папа, — оправдывается Арсений, осторожно поглядывая на Светку.
— Кладите ее на кушетку.
Через несколько минут приходит врач. Осматривает. Она что-то диктует, а медсестра записывает. Что именно не могу разобрать из-за шума в ушах и накатившего страха.
Почему они не торопятся? Вдруг я рожу прямо здесь? Вдруг Настя там задыхается, ей нужна помощь.
После врач с чистой совестью уходит, а меня продолжают опрашивать.
— Замужем? — Я уже стою, вцепившись в спинку стула, готовая от боли отгрызть ее.
— Нет. Не замужем, — стоном выдаю я, возводя глаза к потолку.
— Папа есть?
— Да нет у нас никого! В обменной карте все же написано. Когда уже поедем в родильный зал?
— Скоро. Сейчас только закончу.
Но это она сделать не успевает. В приемный покой влетает мужчина и кричит, что у его жены начались схватки. Мужчина оказывается не простым. Сыном министра здравоохранения. И как тут все дружно забегали вокруг них, напрочь забыв обо мне.
Тут тебе и каталку сразу подкатили и главврач вместе акушеркой лично проводили роженицу.
— Ты еще здесь? — в приемную робко заглядывает Света. — Юль, ты извини, но я не удержалась.
— Что?
— Нина звонила и я ей сказала, и… она здесь.
— Хватит меня представлять. Не королева английская, в конце концов.
Нина отодвигает Свету в сторону и растерянно осматривает пустое помещение.
— Ты почему здесь одна? Где все врачи?
— И тебе привет, сестрёнка. Столько месяцев не виделись. Что вдруг прибежала с выпученными глазами? — она виновато смотрит на меня.
— Прости, Юль. Дурой была.
— А сейчас поумнела? — новая волна схваток и я начинаю голосить во все горло.
Нина накидывается на вернувшуюся медсестру, угрожает прокуратурой, если со мной и с ребенком что-то случится.
Меня тут же увозят до лифта, потом на третий этаж, передают акушерке. Видимо, сработали угрозы сестры. Через пятнадцать минут, а по моим ощущениям спустя целую вечность, мне дают голубоглазую девочку.
— Привет, звездочка, — ласково шепчу, поглаживая по мягкому пушку на голове, пока Настёна настойчиво ищет грудь. — Красавица моя, — внутри маленький взрыв счастья. Рассматриваю крохотный носик, пересчитываю маленькие пальчики на руке. Дочка так же изучающе смотрит на меня, продолжая жадно чмокать.
Она просто идеальная. Я так долго ждала ее, представляла какой она будет. И просто не верю счастью, что все закончилось благополучно.
Настигает ощущения, что мой мир изменился и он никогда уже не будет прежним. Мой мир это она, моя Настёна.
* * *
— Смотри, как ловко справляется, — говорит соседка по палате другой, с усмешкой кивая в мою сторону, пока я пеленаю Настю.
Соседки — мамочки опытные, многодетные. Вчера весь вечер слышала их лайфхаки по уходу за ребенком. Много, кстати, полезного узнала.
— Так нас на курсах учили, — поясняю я, перекладываю Настюшу в кроватку. Она зевает, мило дует губки.
— Тише, Вера, детей разбудишь нашей болтовней, — шепчет Соня. — И прекрати приставать к девочке.
— Да я без злого умысла, — подается вперед. — Признаться, думала, что нам с тобой не повезло. По первости придется тебя будить.
— С чего вдруг? — возмущается Соня.
— Молоденькая совсем. Студентка наверное. Думала, что не услышит малышку свою. Извини, была не права.
— Да всё нормально. Я сама боялась, что Настеньку ночью не проснусь. Я в медучилище то с третьего будильника вставала. А тут только начинает кукситься, я сразу просыпаюсь.
В палату заходит медсестра, с кучей пакетов и цветов.
— Воробьева! — передает мне пакет и букет цветов. Другой отдает Соне.
— А мне цветы мой не принес что-ли? — обижается Соня.
— Принес. Самый большой букет лилий притащил. Мы обратно отправили.
— Ну, Леша же! Я ему говорила, что их нельзя! Как в первый раз!
— А почему? — спрашиваю, ныряя носом в букет. Цветы красивые, но без запаха.
— Пахучие. У наших деток может быть аллергия. Да, мой сладкий, — ласково обращается к сыну. — Пойдем, папочка уже под окном.
Соня показывает сына в окошко, разговаривая с мужем по телефону.
— О, Юль! Иди сюда. Это кажется к тебе.
Я с улыбкой подбегаю к окну. Внизу мои девчонки держат в руках разноцветные шары и плакат с надписью «поздравляем, Юла, с рождением дочки!» Я машу им рукой. В стороне замечаю Нину. Она тоже машет мне.
Я так счастлива, что даже не могу на нее злится. Она все же пришла.
Девчонки с визгом запускают в небо воздушные шары.
— Какие молодцы, — продолжает Соня. — Подруги?
— Ага, — счастливо улыбаюсь я.
— А этот красавчик папа Настёны? — интересуется Соня.
— Нет, у нас нет папы, — отвечаю, чувствую острые иголки раздражения.
— Бросил? — подходит Вера, чтобы тоже посмотреть.
Настроение портится. Понимаю их любопытство, но не хочу ничего рассказывать.
— Отстань от девочки, Вера! — накидывается Соня.
Пока разбираю пакеты, слушаю их разговор.
— Мой, наверное, во всю отмечает, — сердится Вера. — Опять сбагрил детей на маму и свалил к друзьям. Как же! Гордый папаша.
— Успокойся, Вера. Придет он, — подбадривает ее Соня. — Отпразднует и объявится. Мой, наверняка так же в загул пустится.
— Да все они такие! Мы в муках рожаем, а они расслабляются. Как будто перестарались! Сделали один раз
