— Ну, это же будет зависеть…
— Исходи из того, что она будет и там, и там.
— Осел! — сказал Билл, всаживая локоть в ребра Энтони. — Так просто не скажешь, — продолжал он. — Конечно, тут тебя принимают до жути преотлично.
— Да?
— Да. Даже не знаю другого дома, где все было бы превосходнее. Комната, жратва, выпивка, сигары, то, как все устроено. И прочее такое. Обходятся с тобой до жути преотлично.
— Да?
— Да. — Он повторил это «да» медленно самому себе, будто оно натолкнуло его на новую мысль. — Обходятся с тобой до жути преотлично. Ну, это как раз про Марка. Такая его манера, слабости. Отличное обхождение.
— Устройство для тебя того, сего, этого?
— Да. Конечно, это расчудесный дом, и есть много чем заняться. Всякие игры, в том числе спортивные, каких только ни напридумывали, и, как я говорю, обходятся с тобой до жути преотлично. Но при всем при том, Тони, немножко чувствуешь, что… ну, так сказать, будто ты участвуешь в параде, и тобой командуют. Будто ты должен исполнять, что тебе говорят.
— То есть как?
— Ну, Марк воображает себя организатором и организует то, се, и подразумевается, что гости будут подлаживаться. Например, Бетти — мисс Колледайн и я — собирались позавчера перед чаем сыграть партию. В теннисе она просто жуть и обещала показать мне. Я ведь неустойчив, ты знаешь. Марк увидел нас с ракетками и спрашивает, что мы думаем делать. Ну, так он подготовил для нас маленький турнир после чая — уже установил все гандикапы, и все аккуратненько расписано красными и черными чернилами — призы и прочее — очень приличные, знаешь ли. Он распорядился специально подстричь траву и нанести разметку. Ну, конечно, мыс Бетти попортили бы корт и были готовы играть и после чая — я, согласно его гандикапу, должен был дать ей половину пятнадцати… но как-то так… — Билл пожал плечами.
— Это не вполне укладывалось?
— Угу. Подпортило бы эффект его турнира. Лишило бы остроты — самой чуточки, так, думаю, ему показалось. А потому мы не играли. — Он засмеялся и добавил: — Нам бы это дорого обошлось.
— То есть сюда тебя больше не пригласили бы?
— Скорее всего. Но не знаю. Во всяком случае, долгое время.
— Правда, Билл?
— Более чем! Он черт-те как обидчив. Эта мисс Норрис — ты ее видел? — так ОНА подложила себе свинью. Держу пари на что хочешь, ЕЙ приглашений сюда больше не видать.
— Почему?
Билл засмеялся своим мыслям.
— Собственно, мы все были в этом замешаны, во всяком случае Бетти и я. Считается, будто в доме водится привидение леди Анны Пэттен. Когда-нибудь слышал о ней?
— Никогда.
— Марк рассказал нам про нее как-то вечером за обедом. Ему, знаешь ли, нравилась идея, что в его доме имеется привидение. Да только он в привидения не верит. Думаю, он хотел, чтобы МЫ в нее поверили, и все же рассердился на Бетти и миссис Колледайн за то, что они в них не верят. Странный типус. Ну, а мисс Норрис — она актриса, и та еще актриса! — оделась привидением и сыграла рольку. И бедняга Марк перепугался насмерть. Ну, на секунду, понимаешь?
— А как остальные?
— Ну, мы с Бетти знали… я даже сказал ей, мисс Норрис то есть, чтобы она не глупила. Зная Марка. Миссис Колледайн там не было. Бетти не допустила. Ну, а майор, не думаю, что его хоть что-то проймет.
— Где появилось привидение?
— На лужайке для боулинга. Считается, что оно там околачивается. Мы все отправились туда при лунном свете, притворяясь, будто ждем его. Ты эту лужайку видел?
— Нет.
— После обеда я тебе ее покажу.
— Да уж, пожалуйста… Марк потом был очень зол?
— О Господи, да. Дулся целый день. Ну, да он такой.
— Злился он на вас всех?
— Да-да, дулся, ты понимаешь.
— Сегодня утром?
— Да нет. Он отошел, обычно так и бывает. Совсем как ребенок. Вот-вот, Тони, он в некоторых отношениях — как ребенок. Собственно говоря, сегодня утром он был на редкость доволен собой. И вчера тоже.
— Вчера?
— И очень. Мы все сказали, что еще никогда не видели его в такой форме.
— А обычно он в форме?
— Если к нему правильно подходить, с ним приятно общаться. Он порядком тщеславен и во многом ребенок, я же тебе говорил, и важничает, но по-своему симпатичный типус, и… — Билл внезапно перебил сам себя. — Знаешь ли, это уже чересчур — вот так песочить своего хозяина.
— А ты не думай о нем как о своем хозяине. Думай о нем как о подозреваемом в убийстве, на арест которого выдан ордер.
— О! Но это же чушь, ты знаешь.
— Это факт, Билл.
— Да, но я хочу сказать, он же этого не делал. Он бы не стал никого убивать. Странно так говорить, но… ну, ему размаха не хватает. У него есть свои недостатки, как и у всех нас, но они не такого масштаба.
— Разозлившись по-детски, можно кого угодно убить.
Билл что-то буркнул, соглашаясь. Но не в отношении Марка.
— Тем не менее, — сказал он, — я этому поверить не могу. То есть, что он сделал это преднамеренно.
— Произойди несчастный случай, как считает Кейли, он бы потерял голову и сбежал?
Билл секунду взвешивал этот вопрос.
— Да, я думаю, знаешь ли, что мог бы. Он чуть не сбежал, когда увидел привидение. Конечно, это не совсем то.
— Ну, не знаю. В обоих случаях суть в подчинении инстинкту рассудку вопреки.
Открытое пространство осталось позади, и теперь они шли по тропинке между деревьями. Идти рядом было неудобно, так что Энтони пропустил Билла вперед, и разговор пришлось отложить до той минуты, когда они выйдут за ограду на дорогу. Она полого спускалась к деревне Вудхем — несколько коттеджей с красными крышами и серая колокольня проглядывали сквозь зелень.
— Ну, а теперь, — сказал Энтони, когда они ускорили шаг, — как насчет Кейли?
— Что значит — насчет него?
— Я хочу увидеть его. Марка я вижу прекрасно, спасибо тебе, Билл. Ты был чудесен. Теперь возьмись за характер Кейли. За Кейли изнутри.
Билл засмеялся от приятного смущения и объявил, что он не чертов писатель.
— К тому же, — добавил он, — с Марком просто. А Кейли — один из тех тяжеловесных тихих людей, которые могут думать что угодно. Марк себя выдает… Безобразный чернобородый черт, так?
— Некоторым женщинам нравится безобразность такого рода.
— Да, верно. Между нами, сдается мне, здесь есть одна такая. Довольно миловидная девушка в «Джелленде», — он махнул левой рукой, — вон там.
— «Джелленд»? Это что?
— Ну, думается, это была ферма типуса по фамилии Джелленд, а теперь это коттедж вдовы по фамилии Норбери. Марк и Кейли имели обыкновение ходить туда вместе. Мисс Норбери, дочка, раза два играла здесь в теннис и вроде бы предпочитала Кейли нам остальным. Но, конечно, у него на всякое такое времени было маловато.
