жизни, Бога, Который сотворил мир для вечной жизни, для совершенства, а не на погибель.
Я бился над этим вопросом в течение многих лет, пока, как говорил вам в прошлый раз, не набрел в статье французского богослова Оливье Клемана на один отрывок из писаний святого Иринея. Там он говорит, что Бог сотворил рай и посадил в нем два дерева (это, конечно, только образ) как два пути к исполнению человеческого предназначения, к тому, чтобы человек вырос в полную меру. Один путь, дерево жизни, назовем его так, состоит в том, чтобы отказаться, отвернуться от всего, кроме Самого Бога, приобщиться к Нему, обрести то, что апостол Павел называет ум Христов (1 Кор. 2:16), и открывать для себя Бога и Божью тварь, включая самого себя и весь человеческий род, в приобщении, через приобщение к Богу, через Его премудрость, через единение с Ним. Другая возможность – делать те же открытия, пристально всматриваясь, вдумываясь в окружающий нас мир, познавать Творца через Его творение.
И это в некотором смысле было бы очень простым делом, если бы творение оставалось в непорочности и чистоте, неоскверненным, не утратило бы своей гармонии. Но трагедия в том, что из-за выбора, который сделал человек (к этому я вернусь), тварный мир превратился в проблему[38]. И хотя все еще можно найти Бога, изучая мир, приобщаясь к нему, вживаясь в него, этот путь стал долгим путем труда и борений. Пример, образ, который я вам давал прошлый раз: то, как мы узнаем художника, всматриваясь в его картины. Глядя на икону, мы говорим: «Это – работа Феофана Грека, это – работа другого иконописца, к примеру, нашего современника Л. А. Успенского или о. Григория Круга»[39]. Мы узнаем их по их произведениям. И так же, путем созерцания, путем глубинного понимания Божьей твари можно узнать ее Творца. Это не тот прямой, простой путь, которым можно открыть для себя Бога, непосредственно приобщаясь к Нему в молитве, в созерцании, в молчании, а путь, который хотя и может привести каждого человека в отдельности или целые поколения и весь человеческий род (в некотором смысле это не существенно) к познанию Бога, но только через взлеты и падения. И в результате такой неустойчивости наша приобщенность оказывается неполной, наше знание несовершенным, мы колеблемся, мы то верим, то не верим. Но в конечном итоге мы можем довериться Богу, сотворившему мир, который является иконой, образом, ведущим нас к познанию Его.
Я привел вам эту мысль святого Иринея Лионского, которую несколько развил (и возможно, тем самым испортил), чтобы вы увидели: Бог не создавал дерево смерти, но дерево искания. Со смертью оно связано, потому что мы утратили способность жить вечно. Но в конечном итоге мы встречаем Бога, и это означает, что, погружаясь в исследование тварного мира, можно постичь его смысл и открыть для себя Бога, Который его создал.
Это заставляет нас совсем по-иному взглянуть на мир, в котором мы живем, на материальный мир, мир мысли, мир знания, мир науки, потому что все это может привести нас к познанию Бога или, прежде чем мы что-то познаем, хотя бы принудит нас остановиться в удивлении, в глубоком недоумении и задаться извечными вопросами: что стоит за тем, что нам известно? как нам понять мир, который представляется все более сложным и непознаваемым? не уводит ли этот путь нас все дальше от Бога? или это путь, который помогает нам, поколение за поколением, открывать для себя Бога, потому что одновременно с познанием Бога через Его творение другой путь для нас не закрыт? Ученый может быть верующим, может быть неверующим, но он находится в отчаянном поиске, и все это позволяет надеяться на то, что мир открывается не только подвижникам и святым и что все дороги могут привести ко встрече с Богом.
Вот то, что я пытался объяснить вам прошлый раз, но, возможно, не сумел. Мне хотелось бы донести до вас мысль, что нам очень важно смотреть на мир, в котором мы живем, с интересом, с участием, с надеждой на то, что, даже если мы не занимаемся чисто духовным деланием, а изучаем окружающий нас мир с какой-то стороны, мы изучаем мир, который вышел из рук Божиих. За гранью открытий в области материального мы можем открыть для себя Создателя, так же как можем узнать автора стихотворения, картины, иконы или музыкального произведения. Мы его ни с кем не путаем, а слушаем и говорим: «О, это мог написать только такой-то». Это верно и в отношении Бога. И мы, весь человеческий род, должны из поколения в поколение трудиться в этом направлении, из поколения в поколение должны вести этот поиск, с тем чтобы расширять и углублять наше знание о делах Божиих и через них о Самом Боге, хотя бы ради того чувства изумления, чувства удивления, которое нас посещает, когда мир раскрывается перед нами и мы обнаруживаем его глубины. Я хотел было сказать: гармонию. Нет, не только гармонию. Мы живем в мире, который утратил всецелое единство и приобщенность к Богу, и поэтому в нем присутствует не только гармония и красота, но и пугающее уродство. И речь не только о смерти. Порой охватывает ужас, когда смотришь на окружающий нас мир: достаточно вспомнить, что происходит в той или другой стране из-за извержений вулканов, пожаров, наводнений или по вине человеческой слепоты и ненависти. И все это – наш удел и наша ответственность, потому что мы, люди, сами разрушали и продолжаем разрушать Божий мир и только благодаря Богу не можем его окончательно уничтожить.
Такая точка зрения, возможно, непривычна, и кто-то из вас может посчитать, что я учу, нет, не учу – высказываю взгляды, несовместимые с тем гармоничным ви́дением, которое у них сложилось.
Поймите, я не неверующий, напротив, я страстно верю в приобщение к Богу, которое доступно нам в молитве и в жизни, достойной Его святости и Его любви к нам, достойной всего того, что Бог нам дает. Но с другой стороны, мы погружены в мир, мы – частица падшего мира, и в его превратностях нам необходимо обрести свой путь. Вспомните евангельский рассказ о том, как апостол Петр начал тонуть, когда направился по волнам к Христу. Ученики переправлялись с одной стороны Галилейского моря на другую. Они уже почти добрались до берега, как налетела буря, и вдруг в самой ее сердцевине, в самом средоточии всей ее мощи они увидели Христа,
