завести знакомство с кем-то из преподавателей, да посолидней — чтобы посодействовал.
— Такая умная! Сама догадываюсь, только где же его взять-то?
— Таисию Селезневу, директора юридического лицея знаешь? Как раз завтра там намечается новогодняя вечеринка с офицерами Слежки — пошли, наверняка познакомишься с нужным человеком, — и она принимается звонить Таисии.
Следующим вечером, собираясь в лицей, кручусь перед зеркалом, наводя парадный макияж, с единственной мыслью: «Я хочу… — нет, мне обязательно нужно, чтобы сын, окончив одиннадцать классов, поступил в Высшую следственную школу, а как это произойдет, пусть решает судьба…»
Тогда, по незнанию, и продумать не могла, что это и есть четкая, идущая от самого сердца просьба, обращенная ко Вселенной — с указанием конкретного года поступления моего сына в конкретное учебное заведение.
Вечером, расположившись в актовом зале лицея, мы с Нинулькой слушаем концерт учеников и рассматриваем стриженые затылки впереди сидящих мужчин в милицейской форме.
— «Мне бы офицера посолиднее» — думаю я и спрашиваю с иронией:
— Интересно, есть в этом зале тот, кто мне нужен? — подруга делает страшные глаза, пинает локтем в бок: «Тише, мол, несчастье мое!»
После официальной части поднимаемся на второй этаж, за накрытыми столами рассаживаются учителя и офицеры. Вечеринка набирает обороты — слышится звон бокалов, оживленные разговоры, шутки, смех, офицеры галантно ухаживают за дамами, приглашают танцевать.
Один из первых моих кавалеров — городской прокурор, приятный представительный мужчина средних лет, провожая к столу после танца, протягивает визитку:
— Позвоните завтра, обязятельно позвоните, — настойчиво просит он.
Но я понимаю — прокурор вряд ли мне поможет, и отойдя к окну оставляю визитку за цветочным горшком.
Невысокий шустрый майор из генеральской «свиты» выделяется среди прочих — рассаживает гостей, руководит застольем, произносит остроумные тосты. Это очень знакомо — в своем кругу так делаю и я. В разгар веселья, выключив магнитофон, он пробежался по клавишам стоявшего тут же пианино, выдав задорную мелодию. Народ лихо отплясывает давно забытый чарльстон, а тот, оставив клавиши, прошелся по залу коленцем трепака прямо к ногам генерала. Генерал смеется, а майор вдруг поднимает на меня серые глаза и качает головой:
— Прокурорскому — не звони!
— «Все замечает! Похоже — опером был», — улыбаюсь я.
Время подходит к полуночи, вечеринка заканчивается. Мы с Нинулькой цедим за столом «по последней чашке чая», как вдруг перед нами возникает тот самый майор.
— Собирайся, пошли домой! — как старой знакомой бесцеремонно заявляет он мне.
— Тебе нужен, по крайней мере, полковник, — прикрыв рот рукой, вставляет свой «пятак» Нинулька, но мой душка-ангел всегда начеку:
— Иди — иди, не пожалеешь, — подталкивает он, и я поднимаюсь со стула…
…Куртки, пальто и прочая одежка гостей свалены в пустом классе прямо на парты.
— Какое пальто твое?
Не моргнув глазом, заявляю:
— Зачем пальто? Бери что получше — например, вот эту шубку.
Одевшись, вышли на зимнюю улицу. Искрились морозцем фонари, легкий ветерок — он был или не был? — кружил белые снежинки. Они падали на землю и скрипели под ногами. Впереди шумел ночной проспект.
— Может, хватит шутить? Шубейку-то давай вернем, пока далеко не ушли? — спросил майор Матвей, но услышав мой смех, засмеялся и сам:
— Как же я не понял — это твоя шуба!
За два года обаятельный майор Матвей сделал хорошую карьеру — стал полковником и заместителем начальника Высшей следственной школы. И если в тот зимний вечер я шла на вечеринку с единственной целью — познакомиться с офицером Слежки, чтобы тот помог моему сыну поступить в это учебное заведение, то теперь между нами возникли серьезные чувства. Не находя слов, чтобы объяснить Матвею все как есть, я решила пойти другим путем.
Тамара Хмелева, довольно заметная фигура в нашем городе, пройдя хорошую школу комсомольской работы, получила новую, майорскую должность — теперь она начальник отдела кадров той самой Следственной школы.
— Тамарочка, как тебе идут погоны! — однажды поутру появилась я у нее в кабинете.
— Я тоже рада тебя видеть, — согласилась она, — помнишь наше знакомство — ту конференцию научного общества во Дворце пионеров?
— Время летит, — согласилась я, — мой сын уже заканчивает школу.
— В таком случае, я, кажется, догадываюсь о причине твоего визита.
— И правильно делаешь, — обрадовалась я, — Роман будет поступать к вам.
Тамара тут же приступила к делу — встав из-за стола подошла к большой карте, висевшей на стене:
— Так, где у нас теперь живет Игорь? — вспомнила она своего бывшего коллегу — Ромкиного отца.
— В Салехарде, в самом что ни на есть Заполярьи.
— Это там где лето всего один месяц в году?
— Да, зато можно увидеть Северное сияние.
— Чем он занимается?
— Тамара, наш папа — председатель Горисполкома.
— Ого! Хорошая должность! Тогда с направлением все получится.
— А именно?
— Салехард — это Тюменская область. Пусть Игорек поднимает свои связи — ребенок должен пойти по нашей разнарядке из Тюмени, — она постучала рукой по карте и стала перечислять документы, необходимые для поступления.
— Но учти, моей протекции будет недостаточно. Кто я? Таких майоров здесь много — обещать ничего не могу.
Я загадочно улыбнулась:
— Значит поищу офицера рангом повыше…
Понимая, что выхода нет, буквально на второй же день сообщаю Матвею:
— Мой сын будет поступать в твою Слежку.
— А почему я об этом ничего не знаю? — опешил приятель, усаживаясь у стола в моей кухне.
— Да не страшно, — слукавив, машу рукой, — он пойдет по разнарядке из Тюмени — там всего одно место, и претендент тоже один — мой Роман.
— Да ты в своем уме? — возмущается Матвей, отодвигая чашку с чаем, — его завалят на первом же зкзамене!
— То есть?
— То и есть! Вместо твоего сына — даже не сомневайся — по «разнарядке из Тюмени» возьмут какого-нибудь Петю — сына полковника из нашего райотела милиции.
Я так и села! А Матвей потребовал:
— Давай все данные Романа, буду контролировать процесс!
Теперь поступление сына в это учреждение даже не обсуждалось — там все было решено.
— Документы в полном порядке, отправляй парня в наш летний лагерь, он получит на вступительных экзаменах две четверки и пятерку, — пообещал Матвей.
Стояло лето девяносто седьмого года. Я привезла Рому за Волгу, в летний лагерь Высшей следственной школы МВД России — здесь абитуриенты будут жить целый месяц.
Последние минуты помнятся, как в замедленной съемке: вот вышли из машины, я сую сыну в сумку еще один сверток с котлетами, а он уже шагнул за ворота КПП и все — назад хода нет! Я не сразу это осознала и все пыталась дать последние
