— О ком… — слова давались мне с трудом, буйство красок слилось в единую картину. — О ком эти строки?…
Бард не ответил, развернулся и затерялся в толпе, нервно оглядываясь. Попыталась его окликнуть, потому что сквозь нарастающую дурноту всё же пробивалось ощущение, что напуганный поэт уносил с собой важные, недостающие ответы. Я начала оседать от слабости и вскрикнула, потому что ноги мои взмыли в воздух. В один миг я оказалась на руках у Грэхама Аргана под дружное аханье толпы.
— Надеюсь, теперь вы не станете возражать, если я всё же отнесу вас в Преторий? — уточнил Грэхам.
Я только слабо кивнула, прижимаясь к твёрдой груди и прячась за веткой орхидеи. Теперь я плыла сквозь площадь, словно лебедь через беспокойное море. Но не только тело моё обрело опору, но и дух, — в тёплых объятиях экзарха я балансировала на тонкой грани беспокойства и желания, и эта сладкая истома была самой живой эмоцией из всех, что мне доводилось испытывать. И я снова улыбалась.
* * *
Один из сопровождающих стязателей открыл перед нами дверь. Я крепко, до боли в костяшках, вцепилась в алые лацканы плаща и из-под опущенных ресниц рассматривала экзарха. Грэхам Арган высокий, сильный и крепкий. Божественный скульптор, что поработал над его внешностью, использовал только грубые инструменты, оттого черты лица резкие, заострённые. Во власти этого выносливого мужчины изменять человеческие тела, превращать живых созданий в восковые манекены. Его природа — уничтожать и ломать, но сейчас он спасал меня. Я прикрыла глаза, чтобы усилить ощущения объятия.
Если бы во мне была хоть капля гордости или самодовольства, я бы непременно возмутилась неподобающим поведением Верховного Стязателя. Но мне слишком хотелось насладиться жизнью, самой волнующей и пикантной её частью.
— Ты такая хрупкая, — едва слышно прошептал у моего виска Грэхам Арган, бережно опуская меня в потёртое кожаное кресло. — Госпожа Ностра.
— Мне уже лучше, — я поблагодарила его сдержанной улыбкой. — Благодарю вас за заботу, экзарх Арган. Квертинд не забудет ваших заслуг.
— Квертинд… — он ухмыльнулся. — Впервые мои обязанности были такими приятными. Сегодня я вас украл у Квертинда.
— Вы флиртуете со мной, экзарх? — я попыталась выпрямиться в кресле.
И только сейчас заметила, что Грэхам принёс меня в свой кабинет — кабинет экзарха. Передо мной стоял массивный стол, обитый зелёном сукном и заваленный донесениями на служебных пергаментах. По одной из стен тянулись шкафы с книгами о военном искусстве, блестели тупыми остриями наградные клинки и шпаги. За спиной расположился целый букет штандартов и стягов — бордовых Иверийских и прочих, в цвет знамён знатных родов Квертинда. У высокой двустворчатой двери стоял стязатель из моей недавней охраны, положив руку на эфес клинка. Он нарочно старался не смотреть в мою сторону, но я знала, что смущаю кровавого мага. Сам же обитатель этого кабинета отошёл к дальней стене, на которой висела картина с изображением страшного суда Толмунда.
— Ну что вы, Ваше Сиятельство, — он рывком раздвинул плотные шторы, открыл окно, и в комнату ворвался солнечный луч, высвечивая пылинки. — Я просто выполняю свои прямые обязательства. Изначально ложа стязателей была создана не для расследования заговоров, а для охраны величайших королей прошлого. Иверийская династия мертва, но благополучие первых лиц Квертинда — приоритетная задача экзарха. Так что ничего личного, госпожа Ностра.
Грэхам подал мне стакан воды и впился жёстким, требовательным взглядом.
— Конечно, — подтвердила я. — Ничего личного.
Эти бессмысленные слова сушили горло как пригоршни пепла, и только глаза кровавого мага, в каждом из которых давно состоялось крохотное затмение, говорили правду. В них был интерес и сокровенное желание… В них как будто зависло грозовое облако посреди лета, и я почувствовала запах свежей травы перед дождём, но этого, конечно же, не могло быть. Потому что каждый из нас жил в ледяном замке, где не было травы.
— Рондин, — обратился Грэхам к своему подчинённому, не отрываясь от меня. — Позови ко мне Жорхе Вилейна. Я приму его прямо сейчас.
— Мне проводить госпожу Ностру в кабинет к Великому Консулу? — спросил Рондин, переминаясь с ноги на ногу.
— Нет, госпожа Ностра будет присутствовать, — Грэхам даже не взглянул в сторону стязателя. — И ещё, Рондин. Тебе нужно принять назначение в Астрайт, взамен Жорхе Вилейна. Завтра отправляешься на Полустров Змеи, в штаб по борьбе с Орденом Крона. Военный лагерь расположился под Каткитом, там необходимо руководство преданного стязателя.
Грэхам Арган отвернулся, и встрепенувшийся в груди восторг отскочил буйным вихрем от стен и закружился перед глазами пыльным ураганом. Я глотнула ещё воды, прогоняя наваждение.
Экзарх же уверенно выбрал заверенный печатью свёрток и вручил стязателю. Тот принял приказ с коротким кивком, но помедлил, кидая на меня недоверчивые взгляды.
— Иди, Рондин, — кивнул на дверь Грэхам. — Пока это всё.
Стязатель постоял ещё немного, словно надеялся, что экзарх переменит своё решение, но потом поднял сплошной чёрный воротник, пряча за ним лицо.
— Достойной дороги Толмунда, Экзарах Арган, — попрощался Рондин, открывая дверь.
— Достойной, стязатель, — отозвался Грэхам.
Я скинула душную накидку и осталась в платье из тонких тканей. Гром браслетов сделался резким, сломал почти осязаемую напряженную тишину. Игра зарождающейся страсти влекла меня, хотелось отпить ещё — нет, не воды, а этого томительного волнения. Тем более сейчас, когда мы остались наедине. Но Грэхам подобрался, поправил перчатки, одёрнул алые лацканы.
— Жорхе Вилейн должен был стать экзархом вместо меня, — бесцветно сообщил мужчина, вглядываясь в узкую щель между приоткрытыми ставнями. — Но он отказался от этой должности. Не существует более преданного и деятельного человека в ложе. Он всегда был и остаётся примером для всех нас.
— Зачем вы оставили меня здесь? — немного обиженно, но быстро включилась я в разговоры о делах. — Я же вижу, как сильно досаждаю служителям ложи. Мне не нужно прибегать к своему дару, чтобы предсказать недовольство Жорхе Вилейна.
— У него будет более веский повод для недовольства, — пояснил Грэхам. — А Вам я хочу доказать свою преданность. Вверить секреты королевства, которыми вы смогли бы погубить Квертинд… и меня лично. Хотите ли Вы быть властителем судеб или нет, должность Великого Консула потребует от Вас изматывающей вовлечённости, невзирая на мягкость и болезненность. Позвольте мне сопровождать Вас на этом неисповедимом пути Квертинда, как Вы выразились, как сопровождал я Вас сегодня на прогулке. Госпожа Ностра.
Медленно и напряжённо, как барс перед прыжком, Грэхам стянул свои перчатки и небрежно кинул их на стол, прямо поверх свёртков и служебных бумаг. Мужчина протянул мне руку с пугающими мутациями, дроблённую частыми молниями. Смертоносное магическое оружие главного палача Квертинда — ладонь, впитывавшая эфир прерванных жизней.
