ничего не получится.
Профессор посмотрел на Майка и даже попытался выдать что-то похожее на улыбку.
− Я хочу помочь вам. Но вам нужно рассказать мне кое-что. У вас есть дети? Дочери?
− Да. Дочка Эми.
− Это плохо. Она… девственница?
− Да, ей всего десять!
Профессор нахмурился.
− Это очень плохо.
− Почему плохо?
− Вы видели эмблемы, которые они носят на руках?
− Топор и вишневое дерево?
− Да.
− А что это такое?
− Это было в статье профессора Сьюммерлина. Вашингтонцы всегда интерпретировали сказ о вишневом дереве,[3] как каннибальную аллегорию, образный пересказ того, как Вашингтон пристрастился убивать людей и есть их мясо. Дальше больше, увлечение вашингтонцев мясом девственниц хорошо задокументировано, это и заставило профессора Сьюммерлина задуматься об их эмблеме. Он просто по-современному истолковал символ «вишня».[4]
Майк понимал, о чем говорил Харткинсон, от слов профессора у него закололо в животе.
− Они любят мясо девственниц, − сказал профессор.
− Я пойду в полицию. Спасибо вам за помощь, но не думаю, что вы можете…
Вдруг дверь офиса резко распахнулась, за ней стояли они: четверо мужчин и одна женщина, все одетые в костюмы времен Американской революции. Майк разглядел желтые зубы на их ухмыляющихся лицах.
− Тебе следовало быть осторожнее, Джулиус, − сказал самый высокий из них, быстро войдя внутрь.
− Беги! — крикнул Харткинсон.
Майк попытался резко прорваться прямо через дверь, но неподвижные вашингтонцы остановили его. Он думал, что сможет сбить их и вырваться в коридор, но они ждали этого и хорошо подготовились.
Двое мужчин схватили его.
− Моя жена позвонит в полицию, если я не вернусь вовремя.
− Кого это волнует? — сказал высокий мужчина.
− Они его опубликуют! — в отчаянии крикнул Майк. — Я велел им опубликовать письмо Вашингтона, если со мной что-нибудь случится! Даже если будет поздно.
Женщина хладнокровно смотрела на него.
− Ты ничего такого не велел.
− Нет велел. Моя жена…
− Твоя жена у нас, − сказала вашингтонка.
Ужас охватил Майка.
Женщина кивнула ему головой, улыбаясь.
− И твоя дочь тоже.
Он не знал, куда они везут его, но, судя по всему, далеко. Майк тщетно пытался вырваться, когда они выталкивали его из здания, а потом затаскивали в фургон. Никто даже не попытался помочь ему или остановить их. Несколько очевидцев снисходительно улыбнулись, словно лицезрели репетицию, спектакль или вовсе постановку рекламного ролика. Никакого впечатления действия вашингтонцев не произвели.
Если только очевидцы тоже не носили эти чертовы костюмы.
Майк задумался. Наверняка его похищение не выглядело бы столь комично, одень они форму террористов.
Его бросили в самый дальний угол фургона и захлопнули дверь. Через несколько секунд заревел мотор, и они тронулись в путь.
Они долго ехали. Окна в фургоне отсутствовали, потому Майк не мог даже примерно определить, куда его везут. Но после нескольких поворотов и остановок, дорога стала более ровной, а скорость постоянной. Майк решил, что они ехали по шоссе.
Когда фургон, наконец, остановился, задние двери отворились и Майка вытащили наружу. Он оказался в незнакомой сельской местности, заросшей лесом. Сквозь деревья Майк разглядел белое здание с колониальной архитектурой и постриженную лужайку. Он уже видел этот дом, но не мог вспомнить где. Вашингтонцы повели его к маленькому сараю. Дверь была открыта, Майк увидел за ней уходящий вниз туннель со ступенями. Двое вашингтонцев шли впереди него, остальные трое позади, вместе они спускались вниз по лестнице.
Майка вдруг осенило, Маунт Вернон. Это здание называлось Маунт Вернон, дом Джорджа Вашингтона.
Когда закончились ступени, начался туннель, который делал крюк в противоположном направлении и вел прямо к дому. Туннель привел их в большой подвал, он выглядел так, словно его переоборудовали в музей святой инквизиции. Майк решил, что они пришли в тайное логово Джорджа Вашингтона в подвале Маунт Вернона.
− Где Пэм? — спросил он. — Где Эми?
− Ты их увидишь, − сказала женщина.
Высокий мужчина подошёл шкафу и указал пальцем на белые предметы, что лежали внутри.
− Эти ложки вырезали из бедренных костей членов Первого Континентального Конгресса.
Он указал на огромную картину в рамке, которая висела над шкафом. Судя по всему, её рисовал один из лучших художников на заре становления Америки. Там был изображен перепачканный кровью Джордж Вашингтон, по бокам его стояли две женщины, тоже измазанные кровью, вместе они пожирали кричащего мужчину.
− Вашингтон делал это, когда был президентом.
Похоже, вашингтонцу нравилось показывать ему комнату, Майк думал, можно ли будет сыграть на этом. Его все ещё крепко держали двое вашингтонцев, он уже не пытался вырываться, понимал, что не справится с ними.
Высокий мужчина продолжил свою речь, смотря на картину с благоговейным трепетом.
− Он вкусил человеческое мясо во время зимы, тогда он и его люди голодали без подкрепления и продовольствия. Солдаты начали есть погибших, Джордж Вашингтон понял, что ему нравится вкус человеческого мяса. Долгое время он вырезал вилки, ложки и амулеты из костей, съеденных людей. Даже после того, как привезли продовольствие, он продолжал убивать по человеку в день.
− Он понял, что, контролируя армию, он контролирует всю страну, − сказала стоящая за спиной женщина. — Он мог создать страну каннибалов. Нацию, которая славит и посвящает себя пожиранию человеческой плоти!
Майк повернул голову и посмотрел на нее через плечо.
− Но ему это не удалось, не так ли? − он покачал головой. — В людях полно дерьма.
− Посмотрим, как ты будешь рассуждать, когда мы съедим почки твоей дочери.
Майк задохнулся от гнева и попытался вырваться. Вашингтонцы схватили его ещё крепче, вскоре он обмяк и сдался.
В центре комнаты стояло странное сооружение, напоминавшее стол. Высокий мужчина нежно провел рукой по его верхушке.
− Здесь заживо освежевали Джона Хэнкока, − сказал он. — Его кровь пролилась сюда. Его крики до сих пор слышны в этих комнатах.
− Вы все дерьмо!
− Я тоже?
Высокий вашингтонец мечтательно оглядел комнату.
− Джефферсон отдал за нас жизнь, ты знал? Он принес себя в жертву прямо здесь, позволил нам, вашингтонцам разорвать себя зубами. Франклин тоже отдал нам своё тело.
− Не было никакого Бенджамина Франклина.
Вашингтонец улыбнулся, обнажив белые зубы.
− Значит, это ты знаешь.
− А почему вы не надели свои деревянные зубы?
Вашингтонец ударил его в живот, Майк согнулся пополам.
− Ты здесь не гость, − сказал он. — А пленник. Наш пленник. Теперь.
Он ухмыльнулся.
− А потом, можешь стать ужином.
Майк
