в четырёх стенах.
Раздаются стоны, я же непонимающе оглядываюсь. Куда нас потащат на этот раз? И обо что попытаются убить?
— Разговорчики! — прикрикивает Блад, и народ тут же затихает.
Пожав плечами, иду вместе со всеми, мы проходим по коридорам, выходим из корпуса. Одногруппники недовольно перешёптываются по пути, двигаясь по дорожкам за преподавательницей. И вскоре до меня доходит, что топаем мы снова в сторону многострадальной арены. Глянув на окна корпусов, мимо которых мы проходим, вижу, что другие студенты, которым больше повезло с преподавателями, прилипли к окнам и сочувствующе смотрят нам вслед. Приходит осознание, что наша постоянная активность на арене — это заслуга сугубо мэй Блад. И, судя по всему, это действие здесь совершенно не ново, так как преподаватели и кураторы быстро отогнали студентов от окон.
Мы добредаем до арены, одногруппники нервно рассаживаются по трибунам, бледнеют лицами, с боязнью поглядывая на площадку арены. Неудивительно, с их подготовкой я бы тоже дрейфил.
— Группы поддержки нет? — ухмыляется Блад, кося взгляд в мою сторону, а потом демонстративно оглядывая пустые трибуны, заполняемые сугубо учениками.
Я качаю головой.
— Ну и славно, — настроение розоволосой подозрительно улучшилось. — Дикарь, ты пойдёшь под купол первым, как самый непонятный.
— У меня имя есть, — напоминаю недовольно. — Я ведь уже занимался там сегодня. У нас все уроки так проходить будут? — кривлюсь, меня подобная травля не устраивала от слова совсем. Я ей что, мальчик для битья?
— Кто тут преподаватель? Я! И я так вижу! Топай давай под купол без разговоров, — грозно скрестила руки на груди мэй Блад.
Шагаю под купол, оглядываюсь на Блад, пытаясь понять, что она задумала. На этот раз она не заходит на арену вместе со мной, а остаётся под трибунами. И откуда-то из-под борта достаёт странный короткий жезл с голубым светящимся камнем в навершии.
— Это что ещё за мечта регулировщика? — хмурюсь, не понимая, чего ждать.
Студенты, более знакомые с этой игрушкой, ахнули и все вместе уставились мне за спину. Резко оборачиваюсь и вижу, как на арену из беззвучно открывшегося люка в полу поднимается нечто. Огромный голлум, подобного я видел на полигоне лишь единожды. Но когда первый ступор проходит, я замечаю, что что-то с этим монстром не так. У этой возвышающейся на два этажа громадины глаза были затянуты голубым светом, подозрительно похожим своим сиянием на камень в жезле мэй Блад.
Двигалась эта тварь не как животное, а как зомби, медленно и несуразно. Да и выглядел потрёпанным, местами шерсть висела клоками, на теле были костяные наросты, а на лице щитки вместо кожи.
— Он под моим контролем, — раздался довольный голос Блад из-за спины. — Будет делать то, что я прикажу.
— Не знал, что у тебя комплекс «госпожи», — бурчу себе под нос.
— Теперь тебе не отвертеться, ты покажешь мне свои навыки, — продолжает вещать розоволосая. — Арену открыть не смогу, даже не зови на помощь, она под особым блоком, так как в ней монстр сотого уровня.
— Сотого⁈ — завопили трибуны.
Я же морщусь как от звука, так и от того, что эта училка всё-таки смогла организовать мне крупные проблемы. В буквальном смысле.
— Дались тебе мои навыки, — от скверного настроения автоматически перехожу на ты.
— Мне-то? — Блад презрительно сплёвывает на пол. — Мне бы ты ещё лет десять нафиг не сдался, но пришло начальство, закинуло тебя посередине четверти и приказало носиться с тобой, как с собственным сыном! — в голосе преподавательницы звенит раздражение. — Вот сейчас и посмотрим, что в тебе такого особенного. Этих я знаю, как облупленных, а ты — заноза в моей заднице!
— Я и не прочь там побывать — киваю в сторону точёных бёдер розоволосой, сально улыбаясь. Уж если не могу ей по башке съездить, так хоть выбешу — и то хлеб. В такую игру можно играть вдвоём.
— Ах ты!.. — вскипает Блад, глаза мечут молнии. — Кретин! Не про тебя мама цветочек растила…
— Ага, скорее кактус, — хмыкаю. — Скажи, у тебя и там волосы тоже розовые?
Блад набирает в грудь воздуху, чтобы выпалить свой ответ, но тут её взгляд падает на жезл. Огонёк в нём потух, камень больше не горит.
— Бл…ть! — вопит вдруг она с натуральным ужасом в глазах.
Моё чутьё заставляет меня оглянуться, и я вижу, что глаза монстра уже не светятся голубым, но наливаются красным от настоящей животной злости. Ноздри голлума раздуваются, он чует добычу и готов разорвать её на части.
— Только не говори, что ты потеряла над ним контроль, — медленно выдыхаю, голос становится сиплым.
Однако обернувшись, вижу в панически распахнутых глазах Блад именно это.
— Открывай, дура! — рву когти к краю купола. — Живо открывай, это уже не смешно!
— Не могу! — рычит розоволосая мне в ответ.
— Ты не шутила⁈ — впадаю в ступор, мозг не сразу соглашается поверить в то, что меня заперли с этим монстром по простой бабьей глупости.
— Когда я, бл…ть, шутила⁈ — Блад рванула бегом в сторону корпуса. — Я за администратором!
Глава 8. Доля правды
— Джек, тяни время! — кричал Остин.
Не помню, чтобы мы были представлены. Но всё равно рад, что у меня появились свои люди в этом цирке. А представление тем временем набирало обороты.
Голлум отходил от обволакивающего разум контроля, будто пьянчуга после хорошей пьянки, крутил головой и пытался сбросить остатки нитей.
Я ж… сердцем чувствовал, что очень скоро придётся как следует побегать. Поэтому напал первым.
Клинка под рукой не было, ничего небыло, грёбанная пигалица не оставила никаких вариантов. Гравимолот, это атака по площади, плюс он расходует достаточно большое количество маны, а значит способность будет последней.
Помогла сила и ловкость, выросшая после скоротечного боя с кракеном. С самого утра я встречаюсь с тем, что не понимаю свой организм. Погнул ручку двери в машине, да простит меня Дэус. Сломал замок на куртке, попросту выдернул его вместе с молнией.
Особенно сильно почувствовал изменения, когда бежал за Блад. Она скакала, как бешеная, прыгая с громкими криками на выдохе, словно заправская теннисистка. А вот мне подобного и даром было не надо. Чувство, будто ты пересел с малолитражки за… гоночный спорткар. Стоит только подумать, как нервные окончания уже воспринимают приказ, ноги начинают двигаться, тебя кидает вверх, как на батуте, с удивительной ловкостью. Да и кожа затвердела, стала прочнее, движения остальных медленнее, больше чл… Кхм, впрочем, там всё итак было в порядке.
Мысли пронеслись в голове за секунду. Я искал варианты решения ситуации, старался найти выход, но не понимал.
Голлум почти пришёл в себя, мэй Блад тактично свалила в закат, якобы за помощью.
Ладно, придётся придумывать на ходу.
Первым делом, нахожу глазами край плитки, из которой создан пол арены. Нога опускается на плитку, но результата нет. Даже самый сильный удар, на который я способен, не колыхнул её.
Орудий под рукой нет.
Проверим, насколько я прочный?
— Фух… — выдыхаю, а затем бегу к голлуму, нагибаясь перед головой.
Оказавшись снизу, смотрю наверх, прямо в мягкое пузо здоровяка. Активация способности обвалакивает сиянием. Прыгаю, выставляя вперёд плечо.
Монстра подкидывает и он садится на задницу, пока я прыгаю через портал, рыча от разрывающей плечо боли.
— Джек! — кричит Остин.
Прыгаю порталом к краю арены, где к стоит прижавшийся к барьеру парень. Он отшатывается, когда материализуюсь перед ним.
— Говори же, — оборачиваюсь, смотря на встающего на все четыре конечности голлума.
— Барьер может пропустить маленький предмет на твою сторону, — скороговоркой тараторит он.
— Насколько маленький, Остин⁈
— Не больше ручки, — парень унывает.
Его подруга роется в сумке.
— У меня нет ручки, — в голосе паника.
— Заколка, — показываю ей на голову. — Она металлическая, давай попробуем.
Голлум ревёт, окончательно оправляясь от удара под дых и чужого контроля.
Остин берёт заколку дрожащими руками и протягивает через барьер. Вспышка, но заколка проходит.
Сжимаю её в руке. В длину она сантиметров десять, тонкая, но крепкая. Именно то, что нужно.
Монстр несётся вперёд, за ним остаётся синий шлейф. Двигается быстрее, чем положено такой туше, а значит, это способность.
Рассматриваю его, до последнего оставаясь на месте.
Тело представляет собой обвитую мышцами конструкцию из жёсткого мяса, костей и ороговевшей кожи. Кожа как у крокодила, между пластинами мягкие участки, иначе бы они сковывали движение.
Особо мягкая ткань на животе
