Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 228
В базарный день над Центральным рядом натягивали тент, сшитый из множества шкур. У каждого перекрестка стояли каменные пирамиды, на которых разжигали огонь. Часть дыма выходила через специальные отверстия, и снег, падавший через эти отверстия, с шипением таял в горячем воздухе. Люди грелись у огня, прохаживались по рядам, разглядывая товары, выставленные на каждой стороне. В этой толпе, тут и там, образуя настоящие водовороты, народ Хейхолта и Эрчестера смешивался с многочисленными чужестранцами, медленно двигаясь по Центральному ряду, который составлял целых две лиги в длину, от самых Нирулагских ворот до площади в дальнем конце города. Стиснутый в оживленной толпе, Саймон почувствовал, что его настроение поднимается. Ну что ему за дело до пьяного священника! В конце концов, сегодня все-таки рыночный день!
К обычной толчее торговцев и громкоголосых разносчиков, провинциалов с широко раскрытыми ртами, шулеров, карманников и музыкантов примешивались солдаты всевозможных посольств, прибывших к умирающему королю. Важный вид и щегольские одеяния риммерсманов, эрнистирийцев и варинстеннеров приводили Саймона в восторг. Он шел за группой одетых в белое с золотом наббанайских легионеров, восхищаясь их статью и выправкой, понимая, даже не зная языка, с какой легкостью они осыпают друг друга оскорблениями. Он придвигался все ближе к ним, стараясь разглядеть короткие шпаги, дремлющие в ножнах, которые они носили высоко на поясе, как вдруг один из них, молодой ясноглазый солдат с тонкими темными усиками, обернулся и увидел его.
— Хеа, братцы, — сказал он с улыбкой, хватая за руку одного из своих товарищей. — Глядите-ка! Юный воришка! Держу пари, что он нацелился на твой карман, Турис.
Мужчины повернулись к Саймону. Грузный бородач, которого звали Турис, мрачно уставился на юношу.
— Если он его трогать, тогда я буду убивать, — прорычал он. Похоже, что он владел вестерлингом несколько хуже первого, и был, кроме того, начисто лишен чувства юмора.
Трое других легионеров присоединились к первым двум. Они подходили очень медленно, так что Саймон в полной мере испытал все ощущения загнанной птицы.
— Что случилось, Геллес? — спросил один из новоприбывших приятелей Туриса.
— Фуе фоге? Он что-то украл?
— Нан, нан… — Геллес усмехнулся. — Мы просто шутили с Турисом, этот тощий ничего не сделал.
— У меня есть свой кошелек! — сказал Саймон возмущенно. Он вытащил его из-за кушака и помахал перед носом ухмыляющегося стражника. — Я не вор! Я живу при дворе короля. Вашего короля!
Солдаты дружно захохотали.
— Хеа, послушайте-ка его! — закричал Геллес. — Он имеет нахальство говорить «наш» король!
Саймон понял, что молодой легионер пьян. Некоторая часть очарования, но отнюдь не вся, улетучилась, сменившись отвращением.
— Хеа, ребята, — Геллес нахмурился. — Мульвеизней ценит дренисенд! Не будите спящего льва. — Раздался новый взрыв смеха. Саймон, весь красный, сжимая в руке кошелек, повернулся, чтобы идти.
— Прощай, дворцовая мышка! — крикнул один из солдат. Саймон не стал отвечать и молча поспешил прочь.
Он прошел мимо одного костра и вскоре вышел из-под навеса Центрального ряда, как вдруг кто-то положил руку ему на плечо. Саймон резко обернулся, ожидая увидеть все тех же легионеров, но вместо этого обнаружил маленького плотного человека с красным обветренным лицом. Незнакомец носил серую одежду, на макушке была выбрита тонзура.
— Извините, молодой человек, — в голосе слышалась потрескивающая картавость эрнистирийца, — я только хотел узнать, вполне ли вы благополучны, не причинили ли эти гойрахи вам ущерба?
Он осматривал Саймона, как бы в поисках повреждений. От уголков его глаз с тяжелыми веками расходились лучики морщин, выдающие частую улыбку, но было в них и что-то еще, какая-то глубокая тень, беспокоящая, но не пугающая. Саймон понял, что почти против желания уставился на собеседника, и отвел взгляд.
— Нет, спасибо, отец, — сказал он, в смущении перейдя на официальный язык. — Они лишь шутили со мной. Никакого ущерба.
— Хорошо, это очень хорошо… Ах, простите меня, я не представился. Я брат Кадрах эс-Краннир, Вилдериванского ордена. Я приехал с принцем Гвитином и его людьми. Кем можете вы быть?
— Меня зовут Саймон, я живу в Хейхолте. — Он сделал неопределенный жест в сторону замка.
Монах снова улыбнулся, ничего не говоря, потом повернулся, чтобы посмотреть на проходившего мимо хирку, одетого в яркие пестрые одежды и ведущего на цепи медведя в наморднике. Когда они прошли, он перевел взгляд на Саймона.
— Люди говорят, что хирки знают разговаривать с животными, вы слышали это? И будто бы животные их понимают. — Он насмешливо пожал плечами, как бы давая понять, что божий человек, естественно, не может верить в подобную ерунду.
Саймон молчал. Он, конечно, тоже слышал такие истории о диких хирках.
Шем-конюх клялся, что эти рассказы сущая правда. Хирки часто появлялись на рынке, где они продавали прекрасных лошадей по возмутительным ценам и дурачили селян хитрыми фокусами и загадками. Вспомнив об их неважной репутации, Саймон схватился за свой кошелек, и успокоился, услышав мелодичное позвякивание.
— Спасибо вам за помощь, отец, — наконец проговорил он, хотя и не припоминал никакой помощи со стороны священника. — Я должен идти. Мне надо еще купить специи.
Кадрах внимательно посмотрел на него, как бы стараясь вспомнить что-то, о чем могло напомнить выражение лица Саймона. Наконец он произнес:
— Я, молодой человек, хотел бы попросить вас об одолжении.
— Каком? — подозрительно спросил Саймон.
— Как я уже сказал, я впервые в Эрчестере. Может быть, вы будете так добры, что поможете мне и немного покажете город. А потом вернетесь к своим надобностям, успев сотворить доброе дело.
— О! — Саймон почувствовал некоторое облегчение. Первым его побуждением было отказаться, слишком уж редко выдавался день, который он мог потратить полностью на свои собственные нужды. Но с другой стороны, мальчикам не так уж часто удается побеседовать с эйдонитским монахом из языческого Эрнистира. К тому же, этот брат Кадрах не был похож на человека, который не способен говорить ни о чем, кроме грехов, проклятий и вечных мук. Он еще раз оглядел монаха, но лицо того было непроницаемым.
— Ну что ж, я думаю, это не трудно. Пойдемте… Хотите посмотреть танцоров-наскаду? Это на площади.
Кадрах был интересным собеседником. Хотя он беззаботно болтал, рассказывая Саймону о холодном путешествии из Эрнисадарка в Эрчестер с принцем Гвитином и отпускал едкие шуточки по поводу прохожих и их экзотических костюмов, казалось, что какое-то внутреннее напряжение ни на минуту не отпускает его. Даже когда Кадрах смеялся над своими собственными рассказами, он умудрялся внимательно наблюдать за чем-то. Они с Саймоном бродили по рынку, вдыхая дразнящие ароматы свежеиспеченного хлеба и жареных каштанов, разглядывая аппетитные прилавки с печеньями и сушеными овощами, которые стояли вдоль стен всего Центрального ряда. Заметив тоскливый взгляд Саймона, Кадрах настоял на том, чтобы остановиться и купить грубо сплетенную корзиночку, полную жареных орехов, за которую он заплатил продававшему орехи парню со славным лицом, ловко выудив из кармана серой рясы монетку в полфитинга. После бесплодных попыток обжигая пальцы и губы сразу съесть горячие ядра, они признали свое поражение и остановились понаблюдать за смешной перепалкой между виноторговцем и плутом, загородившим дверь в винную лавку, ожидая, пока не остынет их покупка.
Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 228
