Но возле палатки меня встречают Никита и Артем.
— Поговорить надо, Ксюш, — серьезно произносит Никита.
Смотрю то на него, то на Артема — оба серьезны, решительны. И почему меня пугает предстоящий разговор?
26Я не спеша выхожу из палатки. Не нравятся мне их серьёзные лица.
— О чём? — сильнее укутываюсь в куртку. Прохладно.
— Не тут, — Никита осматривается по сторонам. — Ушей много. И тема не для всех. Отойдём.
Я киваю. Что там за тема такая? Мне уже становится страшно.
Но я иду за этими двумя. Хотя пугаюсь. Ладно Никита серьёзен, но и Артём — тоже.
И это напрягает. Сильно.
Мы останавливаемся у каких-то брёвен, недалеко от лагеря. В метрах ста, не больше.
Я присаживаюсь на одно из них. Ноги устали — сегодня долго стояла из-за работы.
Поднимаю голову и смотрю на парней, что присаживаются напротив меня. Оба держатся на дистанции.
Да что между ними происходит? Это уже не первый раз, когда я замечаю между ними что-то странное.
— Так о чём вы хотели поговорить? — начинаю первая. Их не дождёшься. А я уже засыпаю.
— Я знаю, что тема фиговая, — морщится Никита, отворачивается. — Но я так подумал. Нам поговорить надо.
— Подумал, — фыркает Артём, явно его высмеивая.
— Ладно, — цедит сквозь зубы. — Мы пришли к этому вместе.
Начало мне снова не нравится. Эти двое даже не глядят друг на друга!
— Хотел поговорить насчёт того пожара, — я сглатываю и нервно сминаю куртку руками. И хоть я ничего не делала — страшно вспоминать тот случай.
Тот пожар изменил всё. Разрушил нашу дружбу. И даже частично жизнь.
— И куртки.
Опускаю взгляд вниз и безразлично киваю. Не говорю, что не делала этого — они сами знают, что я скажу это.
— Где куртка на тот момент была? Ну, до пожара, после.
Этого вопроса я боюсь больше всего.
Потому что у меня её нет. Значит, и подкинула я её тогда.
Да, как бы глупо это не звучало, но я не виновата. Я кинула её в машинку, чтобы постирать с остальными вещами, а потом отдать Никите. И всё. Дальше я её не видела. Подумала, может, её взяла Алина, но…
— Не знаю, — всё же признаюсь. Скрывать смысла нет. — Сейчас её дома у меня нет.
— Алина брала? — спрашивает Артём.
Я пожимаю плечами.
— Скорее всего. Больше некому. Но даже если и так, зачем это ей? Как ей подкинуть удалось в школу её?
Она дома находилась тога, кажется. Засыпали мы точно вместе. Да и пожар ночью, ближе к утру был. И она дома была. Я спрашивала, не брала ли она куртку, но… Она убежала, сказав, что спешит и ей мои скучные вещи вообще не нужны.
— Но это честно не я.
Понимаю, как всё выглядит со стороны.
— Мы верим, — неожиданно отзывается Никита. — Просто пытаемся понять, кто это сделал. Если не ты.
Последняя фраза сказана странно. Но скорее, я просто нагнетаю, что он так в мою сторону обращается. Атмосфера и сама тема нагнетает.
— У меня нет идей, — отвечаю честно.
— Ясно, первый вариант — Алина, — Никита встаёт с места. — Как вариант, но я подумаю ещё. Не бери на свой счёт, Ксюш.
Я молча встаю следом. Смотрю на Артёма, что задумчиво сверлит землю взглядом.
— Если появятся варианты, скажете? Ну, чтобы я хотя бы знала… — мне тоже интересно, что это за человек, подставивший меня.
— Ок.
После этого парни доводят меня до палатки. Я желаю им спокойной ночи — залезаю в своё временное жилище. Укутываюсь пледом. А сама прислушиваюсь к голосам, которые с каждым шагом сильнее отдаляются от палатки.
— Ты наседаешь на неё, — это Артём.
— Не наседаю, — огрызается Никита. — Субботин, хорош, задрал ты меня уже. Сколько мораль читать уже будешь? Скажи спасибо, что я не на тебя думаю. Хотя ты с лёгкостью мог взять мою другую куртку из комплекта.
— Ты офиг…
Дальше я не слышу. Они уходят, а я продолжаю лежать на пол в палатке и обдумывать сказанное Никитой. Артём? Да нет. Он не мог. Тут легче подумать на Алину. У меня же куртка пропала. Тем более Тёма — друг… Нет, не верю.
Тут явно что-то нечисто.
И теперь меня это напрягает. Всё. Завтра напишу Алине и поговорю с ней. Вряд ли она сознается. Но если куртка найдётся, будет хорошо? Не знаю. Откуда та тогда взялась?
Голова пухнет от вопросов. От них же и засыпаю.
27Я сижу на вчерашнем бревнышке в свой перерыв. С утра у меня не получилось написать Алине — я проспала. Поэтому пишу сейчас. Не знаю, что хочу от неё. Узнать, брала ли она куртку. А толку?
Но я всё же пишу. Расспрашиваю.
Но от неё приходит только одно сообщение.
Сестра: Я на море. Какое мне дело до твоих вещей? Щас бы я ещё брала их.
И фотография.
Как она лежит на песке, в одном купальнике. Улыбается, загорает.
Я сжимаю телефон в руках. Алина мне уж точно не помощница.
Ничего не отвечаю. Вздыхаю.
Но тут же вздрагиваю, когда тёплые руки опускаются на плечи.
Резко поднимаю голову вверх.
— Артём? — не ожидала его тут увидеть. — У вас же тренировка?
Он смотрит на меня сверху-вниз и улыбается.
— Я своё отбегал. Уже и в речке искупался. Вот шёл обратно — тебя увидел.
— А, понятно, — опускаю голову вниз. Настроение после фотографии Алины полетело вниз. Хотя оно испортилось ещё вчера. После диалога Никиты и Артёма.
Я поняла, что они не ладят. Но почему при мне ведут себя как друзья? Не понимаю.
— А ты чего такая разбитая?
Я закусываю губу.
Спросить или нет? Лезу ведь не в своё дело. Надо бы. Они то ссорятся, то ведут себя нормально.
— Я ваш разговор вчера слышала, — решаюсь. Поднимаю взгляд на Артёма и неловко смотрю ему в глаза. — Да и стала замечать, что вы какие-то не такие. Ну, как раньше. До того случая с пожаром.
— Забей, мелкая, — улыбаясь, проговаривает. Сминает мои плечи, а мне опять не по себе. Скрывают всё. — Мы, бывает, иногда ссоримся.
— Нет! — я подскакиваю с брёвнышка и оборачиваюсь к нему. Скидываю его ладони. — Я же не тупая и всё вижу. Говори! Вы ведь и вчерашний разговор не просто так начали! Вижу, что случилось что-то.
Субботин отворачивается и не знает, говорить ли мне. Но всё же возвращает на меня глаза.
