с комфортом.
— Нет, Вова, спасибо, конечно, но я уже такси вызвала, а с учёбы отпросилась.
— Жаль, что в этом году так в кино и не сходили. Но в будущем ты не отвертишься, — подмигнул парень и вдруг едва касаясь клюнул Полину в щёку, — с наступающим!
— Спасибо, — от неожиданности она впала в ступор и, глядя на удаляющегося соседа, медленно потянулась холодной ладошкой к щеке. Поцелуй длился меньше секунды и был легким и ненавязчивым, но дико смутил её, заставив на пару мгновений забыть обо всех неудачах, свалившихся на голову. Однако, волшебство момента, как и легкий приятный парфюм Владимира рассеялись буквально через пару минут, и плечи Полины снова опустились.
Домой она ехала с тяжелым сердцем. В голове крутились мысли о том, как объяснить отцу столь раннее возвращение и как изображать веселье, если на душе скребут кошки. Наверняка придут родственники, и, возможно папа даже привезет бабушку. Хотя, это не важно, ведь Полина и сама к ней поедет. Сейчас ей, как никогда, нужна поддержка, а бабушка — тот человек, который в состоянии залечить любые её раны одним только добрым словом.
***
Новогодняя ночь, как и каникулы пролетели быстро. Никто из одногруппников и студентов-приятелей не перекинулся с ней даже парой сообщений или поздравлением. Словно и не было никогда Беловой среди их знакомых.
С каждым проходящим днем Полина ловила себя на мысли, что совсем не хочет возвращаться в большой чужой город и ставший ненавистным университет. Каждый день она встречалась со школьными друзьями, а вечера проводила с папой у телевизора за просмотром новогодних комедий. Сейчас ей, как никогда, хотелось заполучить волшебную палочку, чтобы остановить время и проживать каникулы снова и снова.
А накануне Рождества папа сдался и, загрузив в машину подарки, повез дочь к бабушке в деревню.
Полина Петровна была высокой статной женщиной и, несмотря на преклонный возраст, сохранила тяжелый властный характер. Она всегда с пренебрежением относилась к зятю, но единственную внучку обожала, хотя маленькая Полиша, названная в честь бабушки и была копией отца по характеру. Мягкая и добрая, как домашний пушистый котенок, девочка только внешне напоминала красавицу мать, зато полностью унаследовала высокое чистое сопрано, которой славились всё женщины их семьи.
— Ох, внучка, что с тобой? — наметанный глаз Полины Петровны сразу уловил неприятные перемены во внешнем облике внучки. Осунулась, похудела… А взгляд… Он, как будто погас, приглушив яркую зеленую радужку и превратив чистые, как слеза, глаза в мутные зеленые озера.
— Влюбилась что-ли? Или учеба не ладится? А может, обижает кто? Ты только скажи!
— Все хорошо, ба. Не выспалась, — пролепетала смущенная Полина и шмыгнула к умывальнику. Ничего от бабушки не скроешь! Только увидела и сразу раскусила!
В надежде хоть как-то охладить покрасневшие щеки, девушка набрала полные ладони холодной воды и щедро плеснула себе на лицо. Однако тут же обернулась, услышав приглушенное отцовское "ой".
— Сначала руки мыть! — рявкнула бабушка, грозно глядя на зятя, который потирал руку, заалевшую от увесистого шлепка полотенцем.
Потом они чаевничали и даже пели, а отец украдкой утирал слезу.
— Да, Игорь, раньше три голоса было, а теперь два. Негоже это, — вдруг начала бабушка и грозно глянула на поникшего мужчину, — женщину тебе нужно найти. Один совсем. Галины уже три года нет…
— Глупости, Полина Петровна. Куда мне…
— Дурак ты, Игорь!
Зять с тещей еще долго по-дружески препирались, а Полина тихонько накинула на плечи бабушкин пуховый платок и вышла во двор.
Мороз крепчал, но это совсем её не пугало. Наоборот, после теплой, пропахшей сдобой кухни, хотелось вдохнуть холодный деревенский воздух полной грудью. Поплотнее закутавшись в согревающую ткань, Полина скрипнула калиткой и пошла вдоль по заснеженной, знакомой с детства улице, тихонько напевая любимую мамину песню:
Белым снегом, белым снегом…
Ночь метельная ту стежку замела…
***
В первый учебный день нового года Полина ехала в университет как на каторгу. Немного утихшие во время праздников страхи, начали бурлить внутри с новой силой. Еще перед праздниками она удалилась изо всех общих с одногруппниками чатов, поэтому не знала, что о ней пишут, и была уверена, что издевательства наберут новую силу. Никто не поверил насчет взлома страницы в социальной сети, а фото из раздевалки еще долго будут перекидывать друг другу и насмехаться… Да что уж там… Она и сама тогда в сердцах выбросила то самое любимое хлопковое белье, в котором была на той фотографии…
Ничего… Нужно просто немного потерпеть… Она ни в чем не виновата и абсолютно ничем не заслужила произошедшее в декабре…
Однако шагнув в просторный холл вуза, Полина снова вспомнила слова бабушки, сказанные ей украдкой перед отъездом:
— Если на учёбе обижают, забирай документы и плюй на них. Не конец света! На учителя музыки поступишь в следующем году, а пока дома посидишь.
Что, если тонко чувствующая внучку Полина Петровна права? Может и правда, стоит забрать документы и забыть произошедшее в ноябре и декабре, как страшный сон?
11
При появлении Полины в аудитории воцарилась мертвая тишина. Стараясь не обращать внимания на множество пытливых взглядов, она молча прошла к свободному месту в первом ряду и робко села на самый краешек скамьи.
Не оборачиваться, ни на кого не смотреть…
Не попадаться на глаза…
Почему-то в голове у Полины сейчас всплыла именно эта фраза. А она ведь не смогла воспользоваться советом полицейского, потому что сначала дала заметить себя Кайсарову, а потом сама подошла к Черному…
Всю лекцию Полина чувствовала себя не в своей тарелке. Она ерзала от того, что затылок покалывало, а воздух в аудитории казался душным и сухим. Белова не знала, где сидит Вика, но почему-то была уверена, что она тоже здесь. Наверно сверлит её ненавидящим взглядом. Стоит ли здороваться? Да и вообще делать вид, что знакомы?
Когда преподаватель объявил, что студенты могут быть свободны, и направился к дверям, сзади воцарилась полная тишина. Полина вздохнула с облегчением и принялась собирать свои вещи со стола. Шуршащие листы и книги, которые Белова дрожащими пальцами складывала в сумку, были единственным источником звука. Это было так странно, что ей в какой-то момент даже показалось, что все ушли. Но, обернувшись, Полина поняла, что группа почти в полном составе. Были все, кроме Борцовой.
Сколько бы она не храбрилась во время каникул и не обещала себе сохранять безразличное лицо, сейчас её грудная клетка заходила ходуном, а в легких стремительно стало не хватать воздуха.
Почему они смотрят? Это новый вид
