не возражала, потому что, как это ни банально, я обожала петь в душе.
Растирая мочалкой грудь, я примерно полторы минуты напевала припев любимой песни Адель, когда дверь ударилась о ящики шкафа, которые я всегда открывала, чтобы быть в курсе, если вломится серийный убийца в попытке убить меня. Мои голосовые связки сжались, заглушая все звуки.
Мое сердце билось, словно сумасшедшее. Адреналин заливал каждую частичку тела. За пару секунд в моей голове пронеслась череда возможных вариантов, я прижала руку к груди, чтобы успокоить сердце, и осмотрелась вокруг в поисках оружия. Почему я ничего не взяла с собой в душ для защиты?
― Ты, мать твою, умеешь петь, ― крикнул Паркер из-за занавески.
Всего лишь Паркер. Не серийный убийца. Не тот, в кого мне пришлось бы бросать бутылки с шампунем или пытаться порезать бритвой, пока я стою голая и мокрая.
Мои ноги подкосились, когда адреналин иссяк.
Только для того, чтобы с ревом вернуться обратно, потому что Паркер, мать его, Каллахан был как раз по другую сторону душевой занавески в то время, когда я голая.
― Какого хрена, Паркер, ― прокричала я.
― Ты умеешь петь, мать твою, ― повторил он, на этот раз медленнее.
Вот только это не изменило моей реакции, потому что Паркер все еще был там, а я все еще была голой.
― Какого хрена ты здесь делаешь, Паркер?
― Я вернулся и услышал, как ты поешь, и оказался здесь.
― А если бы я была голой и не в душе?
― Я закрыл глаза, ― объяснил он, словно это исправляло ситуацию.
― Боже, ― снова прокричала я. Это единственное, что я могла сказать после потрясения, охватившего меня. ― Что бы ты почувствовал, если бы я ворвалась к тебе в душ?
― Э-эм... ― протянул он. ― Я бы не расстроился.
Стоп. Что?
― Что?
В ответ он прочистил горло и сменил тему.
― Нова, у тебя потрясающий голос. Я и понятия не имел, что он так чертовски хорош.
― Паркер! ― крикнула я.
Я стояла, прикрыв рукой грудь, а другой ― прикрывая вершину бедер на случай, если занавеска в душе обрушится или что-то в этом роде, а он горел желанием обсудить мой голос. Я даже не могла осознать то, что он бы не расстроился, если бы я ворвалась к нему.
― Ладно, ладно, ― сказал он с раздражением. ― Но этот разговор не окончен. Я буду снаружи, и когда ты выйдешь, мы поговорим.
― А как же Эш?
― Он уже поднимается. Я был на полпути вниз, когда он сказал, что его родители дома, и мы решили встретиться здесь.
Держа одну руку на груди, убрала другую от бедер и отодвинула занавеску ровно настолько, чтобы выглянуть наружу и, прищурившись, посмотреть на него. Услышав скрежет колец по металлу, он приоткрыл один глаз, и я одарила его самый смертоносным взглядом.
― Мы не будем это обсуждать в его присутствии.
Он уставился на меня, рассматривая каждый мизерный дюйм моего плеча и лица так, словно я отдернула занавеску, обнажив все тело. Жар обжигал те места, куда он смотрел, но я не могла сказать, было это от его взгляда или от смущения.
― Паркер, ― огрызнулась я.
Он посмотрел мне в глаза, а затем снова зажмурился. Подняв руки, он отступил назад.
― Хорошо. Но мы поговорим об этом.
Прежде чем за ним закрылась дверь, он поднес два пальца к закрытым глазам, а затем указал ими на меня. Он выглядел настолько нелепо, что, хотя перед глазами все еще крутились образы моей возможной смерти от рук серийного убийцы в душе, я рассмеялась.
Не мешкая, быстро закончила принимать душ, высушила волосы феном и накрасилась. Я планировала провести в ванной столько времени, чтобы они забыли о моем существовании, и после я бы заперлась у себя в комнате.
Затаив дыхание, повернула ручку и открыла дверь настолько, чтобы протиснуться мимо и на цыпочках пройти по коридору. Я была уже на полпути, когда они окликнули меня.
― Нова, ― позвал Паркер. ― Идем тусить.
― Да, Нова.
― Ну же, Нова.
Смирившись с поражением, я развернулась на пятках, пытаясь скрыть страх от того, что Паркер разболтает, что я умею петь, и они будут вечно донимать меня. Как только завернула за угол, то заметила его улыбку.
― Черт, Нова. Хорошо выглядишь, ― похвалил Эш, оглядывая меня с ног до головы. Его темный взгляд искрился весельем.
Мне было комфортно с ребятами ― ну, насколько это возможно, пока я держалась в стороне от их группы, но они делали все возможное, чтобы я тусовалась с ними. Орен делал это с помощью игривых подколов и шуток. Он вел себя со мной по-братски. Эш покорил меня флиртующими комментариями, думаю, это его версии шуток. Потому что то, что Эш хотел флиртовать со мной, было подобно шутке.
Я шагнула в полукруг стульев и диванов, и Эш похлопал по маленькой подушечке рядом с собой.
― Садись со мной.
― Я маленькая, но не настолько, ― засмеялась я
― Тогда можешь использоваться мои колени, ― сказал он, поглаживая свое бедро.
Орен фыркнул, и мне кажется, что Паркер зарычал. Прежде чем я успела подумать о том, почему он зарычал, его рука скользнула вокруг моей, притягивая меня к месту рядом с ним, подальше от Эша. Но Эша это, похоже, не волновало. Он посмотрел на Паркера, коварно ухмыляясь.
― Ладно, дамы, ― перебил Орен. ― Мы собираемся работать или с тоской смотреть друг другу в глаза? То есть, я понимаю, что у Паркера небесно-голубые глаза, в которых можно утонуть, а у Эша ― мрачные, словно преисподняя, так что любой может свернуть с правильного пути, но, так как мы состоим в группе, мы начнет писать песни, а не заниматься круговой порукой.
― Тебе пора признаться им в своих чувствах, Орен, ― рассмеялась я.
― Что? ― Он пожал плечами. ― У них красивые глаза, но нам нужно сосредоточиться. У нас скоро выступление.
― Ты имеешь в виду вечеринку в подвале? ― отшутился Эш.
― Эй, чувак. Концерт есть концерт. После этого будут другие.
― Ладно, ладно, ― сказал Паркер, беря гитару. ― Чуть ранее я кое над чем работал.
Он наиграл мелодию, Эш подхватил свою бас-гитару, чтобы найти общий ритм, пока Орен отстукивал такт. Я откинулась на
