теперь накрепко были прикреплены к ним.
Теперь хотя бы стало понятно почему они сидели совместно за одним столом и пытались вести беседу до того момента, как она подошла. Ключевым словом тут было «пытались», так как повторный взгляд на своих приятелей и Соня понимает, что настолько плохо им, наверное, еще не было. Даже после самых ярых и выматывающих тренировок с ими любимым Вице-Адмиралом Станиславом-Ге-Вае или как она его кличут Дядей Степой ее друзья не выглядели так побито.
Понимая, что кроме нее и двух их бывший одногруппников беседу вести не кому, последующие десять минут они обсуждали как проходит обучения у разных потоков, при этом стараясь не вдаваться в подробности. Им может и хотелось посплетничать о практике и их заданиях, но запрет и секретность были большой и нерушимой преградой на их пути.
Им все же удалось поболтать и посмеяться, вспоминая приятные моменты. Они даже успели обсудить тех, кому не повезло и тех, кто по каким-либо причинам покинул ВАЗК, был исключен или переведен. Некоторых Соня помнила, но о большинстве из упомянутых так и не смогла вспомнить.
Соня была так зациклена на учебе и попытке влиться в режим и темп учебы, что первый месяц она совершала многие действия на автопилоте и многие моменты в то время прошли мимо ее.
Они бы и дальше продолжили вести беседу, но Лунатик напомнил приятелю, что им необходимо собираться на лекцию и они, попрощавшись удалились, оставив их тройку одних. К счастью, всех универсалов и Сони, в частности, им лекции были поставлены только на самый вечер и то, только физическая подготовка.
К тому моменту как парни ушли, Пушистик и Красавчик умудрились немного прийти в себя и оторвать головы от стола, где почти все это время располагались.
— Почему ты такая живая и тебе ничего не болит? — спросил Пушистик с завистью и обидой в голосе.
— Кто тебе сказал, что не болит! — тихо ответила Соня, для того чтобы ее могли услышать только эти двоя. — Еще как болит, и голова вот-вот треснет.
Пушистик и Красавчик подозрительно переглянулись между собой и вместе уставились на девушку, которая совершенно не выглядела больной и уставшей.
— Ааааа…? — Красавчик собирался добавить или спросить что-то еще, но Соня успела его опередить.
— Не здесь! Пошли в мою каюту. Там все и обговорим. Вы что не видите, что на нас преподаватели так и смотря. Тут явно что-то не чисто!
Справедливости ради можно было упомянуть, что преподаватели смотрели не конкретно на их тройку, а на всех участников прошедшей практики, кто находился сейчас в столовой. На многих из них было даже больно смотреть. Неизвестно, что произошло на самой практике, но успевшие глотнуть тяжкую пилюлю от многих испытаний — это для многих оказалось выше возможности их физической и моральной выдержки. Конечно, были и такие, кто старался делать вид, что все в порядке, но таких было не больше третий части от всех участников, а если учесть, что здесь были далеко не все, то неизвестно сколько из них отправились сразу к врачу.
Оба мужчины не стали больше ничего говорить и тихо поднялись со своих мест при этом прихватив использование стаканы, чтобы отнести в отдел, где материал будет переработан и затем использован повторно.
Не проронив больше не слова, они добрались до Сониной каюты, которая, на их счастье, была ближе всех к столовой. Так же молча они зашли в пустое помещения, чтобы всего секунду после того, как закрылась входная дверь упасть на кровать, которая так-то не была рассчитана на их всех и застонать в голос. Даже Соня не стала сдерживаться и издала то ли вздох, то ли плачь.
— Как же жжет! — простонала Соня и спрятала руки за спину, пытаясь уменьшить соблазн почесать свербящие глаза. Боль постепенно уходила, если сравнивать с тем моментом, когда она только пришла в себя, но масштаб неприятных ощущений все еще был очень и очень велик.
— Что они делали такого на этой практике после того, как я зашла в ту капсулу и что мне дал тот подарок??? — в слух рассуждала Соня, пытаясь хоть так отвлечься.
Не дожидаясь ответа на свои вопроси, девушка села и заговорила.
— Значит так, тряпки, давайте собираться! Нам нужно сделать вид, что нам все не почем. В конце концов мы студенты Военной Академии, а не сопливые дети!
— Леди, не ломай комедию. — взял слово Красавчик. — Дай еще немного времени пострадать. Когда в следующий раз нам удастся вот так вот развалиться на твоей кровати и при этом не получить за это! — Сказал баландец и быстро подскочил при этом уходя резко в сторону. Маневр был выполнен идеально вовремя, потому что та подушка, которую Соня целенаправленно кинула в слишком язвительного друга, приземлилась точно в заданную ею цель.
— Ты вообще должна сейчас нас жалеть, как истинная девушка! — Решил тоже поумничать Пушистик за что сразу же был атакован все той же подушкой, только в отличии от своего друга он увернуться не успел.
— Айч! Ну вот за что? Что я такого сказал? — Начал наигранно возмущаться Пушистик.
— Чтобы не зазнавался, ото у тебя какие-то глупые стереотипы про девушек завелись. Где ты их только нахватался? — серьезно спросило Соня. — Ну ничего! Я тебя быстро перевоспитаю. — Сказала Соня и напала на ничего не подозревающего паря для того, чтобы начать его щекотать.
Это был запрещенный прием. В их компании все знали как сильно их приятель боится щекоток. Красавчик сам поведал о своей слабости, о чем не раз пожалел, но поделать уже ничего не мог.
Эта троица дурачилась еще какое-то время, а затем, когда адреналин схлынул и пришло время поговорить серьезно все расселись, где нашли места.
Если бы сейчас кто-то решился бы заглянуть к ним в каюту, то они бы не увидели ничего, что могло бы их навести на мысль о том, что всего пару минут назад тут торилось непонятно что и те, кто отучился, столько лет в ВАЗКе вообще могут себя так вести. Сейчас пред любым наблюдателем предстали бы совершенно серьезные ученики Военной Академии, которые пытались разгадать что-то настолько важное, что даже взглядом их не хотелось спугнуть и потревожить.
— Что вы помните после того, как мы с вами разошлись по разным проходам? — спросил Красавчик.
Они переглянулись для того, чтобы решить кто начнет первый свой рассказ, и эта честь выпала Пушистику.
— После того как мы распрощались я зашел в свой проход и минут через двадцать оказался в большой
