Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 16
она была напугана и растеряна, плакала несколько раз, даже просила отключить ее.
– Серьезно?!
– Куда уж серьезнее. Так что не все так просто. Феномен цифровой жизни нам еще предстоит осмысливать. Нам – физикам, программистам, антропологам, философам.
А она после пробуждения ощутила все это на своей шкуре, она начала заново познавать мир и себя. Скорость мышления у нее изменилась, хоть мы и не делали ее такой же быстрой как у компьютеров, да и размер человеческой головы не позволяет установить большой процессор. Но все равно ее скорость мышления в сотни раз быстрее человеческой. Так же существенно выросли показатели IQ в стандартных тестах. Возможно изменились и способы познания тоже. Мы пока этого точно не знаем.
– На счет мышления, да. Она за последний месяц прочла несколько сотен книг. При том некоторые из них были весьма сложные, которые я скачиваю из нашей библиотеки: квантовая физика, новейшие языки программирования, теория струн, кибернетическая физиология. А раньше она в этом плавала и не интересовалась. А уж обычные книги она вообще может щелкать – толстый том за десять минут. И при этом все помнит.
Перельман сочувственно кивал головой словам Карла.
– Да, это все было ожидаемо. Человеческая личность с квантовым мозгом, с огромной скоростью мышления и памятью, с другим восприятием всего, уже без человеческого тела с его физиологией и проистекающих от нее ограничений и милых слабостей. Разве может такой человек во всем походить на обычного биологического человека? Разве он не начнет неизбежно изменяться и эволюционировать, согласно своей новой сущности? Я даже так скажу, Чарли: если бы Элизабет после пробуждения оказалась идеальной копией твоей жены, никак не поменялась и просто бы жила и радовала своего мужа, то я счел бы наш эксперимент неудачным. Это бы означало, что мы просто создали копию твоей жены, а не воскресили ее личность и сознание.
Карл ждал в приемной у директора, и вот секретарша сказала ему, что он может войти. Томас Андерсон как обычно сидел за столом, смотрел в экран монитора и о чем-то думал. Он мельком взглянул на вошедшего.
– Да, Карл, у тебя какое-то дело?
– Да, мистер Андерсон. Я изложил его на бумаге, вот, – он положил на стол директора лист белой бумаги с напечатанным текстом, – это что-то вроде заявления.
Андерсон поднял брови.
– О, бумажное обращение! Видимо, твое дело действительно серьезное.
Он взял лист и начал читать, где-то в середине текста, он нахмурился и с удивлением поднял глаза на Карла. Карл молчал, Андерсон продолжил читать, дочитал, перевернул лист, но вторая сторона была пустой. Тогда он вновь пробежал текст глазами, отложил листок и задумался.
– Присядь, Карл.
Карл сел в кресло напротив директора. Андерсон заговорил не сразу, наконец он глубоко вздохнул и посмотрел Карлу в глаза.
– Я даже не знаю что сказать. Карл, то что ты просишь – это что-то… – он задумался, подбирая слово, – что-то экстраординарное. Даже эксцентричное. Я уже не говорю, что все это сомнительно с точки зрения законности.
– По поводу закона, мистер Андерсон, я поговорил с юристом, в некоторых странах ЕС это можно сделать. А наша корпорация транснациональная.
– Может быть, но юридическая сторона здесь глубоко второстепенная. Главное здесь этический вопрос. Ты понимаешь меня? Молодой, здоровый мужчина совершает цифровой переход… Так не делается. Ты можешь подать заявку, как все другие. Что в случае моей смерти или тяжелого заболевания я хочу совершить цифровой переход и поручаю корпорации Регенширм провести все необходимые приготовления и процедуру перехода. Для тебя, как замечательного ученого и сотрудника, который принял участие в таком грандиозном и успешном проекте, возможно это будет вообще бесплатно или по символической цене. Как ты знаешь, Перельмана номинировали на Нобелевскую, и по всем прогнозам он ее получит. А всем остальным ученым, в том числе вашему покорному слуге, будет персональная премия от корпорации и всевозможные льготы в течении жизни.
– Спасибо, но я не могу так долго ждать. Я вполне здоров и может проживу еще семьдесят лет. А я хочу быть с моей женой. И на том свете, – Карл усмехнулся и показал пальцем наверх, – и на этом. Но дело не только в моих личных чувствах, я хочу как ученый повторить этот эксперимент на себе. Тогда многие вопросы прояснятся.
– Это слабые аргументы для такого серьезного шага. Зачем торопить смерть, мы же наоборот стараемся ее отсрочить в наших лабораториях? Семьдесят лет – это не так уж много, а обратно уже не повернуть. Но пусть не семьдесят лет, но год-два надо подумать прежде чем делать такой шаг. Я же не говорю, чтобы отказаться вообще, думаю, большинство из наших положительно относятся к цифровому бессмертию и захотят совершить переход в свое время. Я сам склоняюсь к этому. Но прямо сейчас, в течение года, как ты написал…
– Я не тороплю смерть, я всего лишь приветствую новую жизнь. А обдумать… Что тут еще думать, мистер Андерсон? Либо мы принимаем идею цифрового бессмертия, либо это все пустая болтовня, очередной эрзац загробной жизни, на которую все надеются, но никто по-настоящему не верит. Если даже мы, те кто воплотил эту мечту в жизнь, сомневаемся, боимся, то как мы можем рассчитывать, что человечество примет эту идею? Нет, не примет, она пройдет мимо и станет очередной маргинальной теорией бессмертия, вроде заморозки больных богачей в конце прошлого века. И наука затормозится на десятки или даже сотни лет, как уже не раз было в истории. Мы, ученые, должны следовать передовым идеям не только в наших кабинетах, но и на практике. И если нужно – рисковать собой. Как те ученые прошлых веков, кто на себе испытывал новые лекарства, как Пьер и Мари Кюри, которые работали с радиоактивными металлами без защиты.
– Карл, время романтичных фанатиков-одиночек прошло еще в начале двадцатого века. Сейчас солидная доказательная наука правит бал, а фанатизм только вредит. И наша работа очень перспективна, проблема жизни и смерти всегда будет волновать людей. Если ты не заметил, то акции нашей корпорации просто взлетели вверх. Это произошло как раз в то время, когда мы опубликовали первые отчеты о нашем эксперименте, еще весьма туманные. И интерес к нашей работе только возрастает. Так что твои опасения совершенно безосновательны. Кроме того я не вижу в твоей просьбе научной объективности и даже научной любознательности, а лишь личные эмоциональные причины. Так что, извини, моего согласия ты точно не получишь, так же как и боссов корпорации. А уж их я знаю.
Карл молчал с
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 16
