— Во всяком случае, если мы не заключим договора на моих условиях, — лукаво продолжила хозяйка таверны.
Не моргнув глазом, Облачный Волк спросил:
— И каковы же будут эти условия?
Мамаша Твердопух поднялась на свои чешуйчатые ноги и отвернулась, сцепив лапки за спиной. Облачный Волк и Прутик выжидающе смотрели на ее спину. На лице Форфикюля застыла усмешка.
— Мы давно знаем друг друга, Облачный Волк. Ты — меня, а я — тебя, — начала Твердопух. — Несмотря на твои текущие финансовые неудачи, ты все-таки лучший капитан воздушных пиратов. Да и в том, что «Громобой» продырявили древоточцы, вряд ли твоя вина. — Она сделала шаг вперед. — Поэтому именно к тебе я обращаюсь с предложением, которое должно стать величайшим делом твоей жизни. Если ты с ним справишься, то одним росчерком пера все твои долги будут списаны.
Облачный Волк взирал на нее с недоверием:
— А что ты будешь с этого иметь?
— Ах, Волчище, Волчище, — захихикала Мамаша Твердопух. — Ты же меня хорошо знаешь. — Ее глазки-бусинки загорелись. — Это будет потрясающая сделка — вот все, что я могу сказать тебе сейчас.
— Прибереги свои вопросы, пока я не объяснила, в чем дело, — резко оборвала его Твердопух. Она перевела дыхание. — Ко мне обратился П…
Форфикюль громко закашлялся.
— … ну, скажем… один академик из Санктафракса, — продолжала она. — Он желает раздобыть грозофракс, много грозофракса, и он щедро заплатит за него.
Облачный Волк хмыкнул:
— Если ему нужен грозофракс, то почему бы ему просто-напросто не запустить руку в казну. Как я слышал, в наши дни все кому не лень так и делают.
Мамаша Твердопух невозмутимо его выслушала.
— Именно для восполнения истощенных запасов казны грозофракс и нужен. Слишком много его истратили на изготовление пылефракса, — продолжала она, глядя на серебряный медальон, висевший у нее на шее. — Нельзя сказать, чтобы кто-нибудь достиг в этом успеха, но если ничего не делать, летучая скала в конце концов порвет цепи и Санктафракс улетит. В открытое небо. Навсегда.
— Тьфу ты, — сплюнул Облачный Волк. — Санктафракс! И пускай себе летит!
Мамаша Твердопух раздраженно закудахтала.
— Санктафракс — это неотъемлемая часть нашей жизни! — огрызнулась она. — Его ученые — это предсказатели погоды, картографы, исследователи туманов и фантомов, прилетающих к нам из-за пределов Края. Это они разгадывают знаки, привносящие порядок в хаос. Без них Нижний Город не смог бы выжить!
— Но…
— И кому, как не тебе, Волчище, это знать.
— Я знаю только, что Санктафракс украл мои лучшие годы, а потом избавился от меня, — произнес Облачный Волк.
У Мамаши Твердопух заблестели глазки.
— Ты чувствуешь себя обманутым — ты до сих пор это помнишь. И ты прав. — Она остановилась, а затем продолжала: — Именно поэтому я и предоставляю тебе возможность отомстить узурпаторам!
Облачный Волк уставился на нее, так как он наконец понял, куда клонит эта изворотливая курица.
— Ты хочешь, чтобы я отправился на корабле в Сумеречный Лес в поисках грозофракса?
— Я хочу сказать, — убежденно продолжала Мамаша Твердопух, — что даю тебе шанс. Ты сможешь показать все, чему тебя научили в Рыцарской Академии; ты всем докажешь, что Облачный Волк — нечто большее, чем головорез и разбойник. В конце-то концов, — она распушила перья на груди, — великолепный корабль будет использован для того, для чего он и был построен, а не затем, чтобы возить бревна, как какая-нибудь баржа. Он будет преследовать бурю!
При последних ее словах Прутик затрепетал от восторга.
— Пр-р-реследовать бур-рю! — прошептал он, наслаждаясь каждым звуком. Он мечтательно улыбнулся.
Но в следующее мгновение его мечты оказались разбиты вдребезги.
— Об этом не может быть и речи! — отрезал Облачный Волк.
— Ай-ай, Волчище, — льстиво уговаривала его Мамаша Твердопух. — Ты только подумай о громоподобных фанфарах и приеме, который тебе окажут, когда ты с триумфом возвратишься и привезешь столько грозофракса, что его хватит, чтобы уравновесить летучую скалу Санктафракса на тысячу лет. Подумай о славе, подумай о власти наконец! — вкрадчиво добавила она.
Прутику так хотелось, чтобы отец согласился. Однако Облачный Волк покачал головой.
— Ибо, конечно, когда казна вновь наполнится, — продолжала свои речи Мамаша Твердопух, — всем ненавистный союз между дождеведами и членами Лиг наконец-то развалится. — Ее глазки сверкали. — Придется создавать новые союзы, устанавливать новую иерархию власти! Только подумай о том, как высоко ты мог бы там оказаться. Ты и я, Волчище. Ты и я — там, на самом верху!
Однако Облачный Волк оставался непреклонным.
— Много воды утекло с тех пор, как я покинул Академию, — произнес он. — И «Громобой» уже не тот, что был прежде…
— Волчище, Волчище. — Мамаша Твердопух посмотрела на него с укоризной. — Какая скромность! Квинтиниус Верджиникс был самым выдающимся рыцарем из всех, кого когда-либо видела Академия, а приобретенные там навыки и умения ты отточил до мастерства, превратившись в Облачного Волка, лучшего капитана воздушных пиратов. — Прутик услышал, как фыркнул его отец. — А что касается «Громобоя», — гнула свое Мамаша Твердопух, — то его отремонтируют, оснастят, подновят — и он полетит так, как не летал и прежде!
На какой-то миг Прутик решил, что это подействует. Его отец наверняка не откажется от такого предложения. Облачный Волк улыбался, покручивая бакенбарды.
— Нет. — Он встал из-за стола, с шумом отодвинув стул. — А теперь, если ты меня извинишь…
Закипев от гнева, Мамаша Твердопух начала царапать ногами пол.
— Извинить тебя? — взвизгнула она. — Ну уж нет, я тебя не извиню! — Ее голос становился все пронзительнее. — У тебя нет выхода! У меня есть то, что нужно тебе, а у тебя — то, что нужно мне. И ты сделаешь так, как я скажу!
Облачный Волк направился к двери, тихо посмеиваясь про себя. В порыве неконтролируемой ярости Мамаша Твердопух захлопала крыльями и начала крушить все вокруг. Стол опрокинулся, стулья полетели по комнате. Увертываясь от нее и от падающих предметов, Прутик мельком взглянул на Форфикюля: тот не отрываясь смотрел на дверь, его уши дрожали, а уголки рта слегка изогнулись в улыбке.
— С тобой все копчено! — визгливо кричала Мамаша Тпердопух. — Кончено, понимаешь?! Я сделаю так, что твоя нога больше никогда не ступит на борт небесного корабля! Я…
Раздался приглушенный стук в дверь. Мамаша Твердопух замерла. Дверь открылась.
— Вы! — воскликнула Твердопух.
— Милорд! — изумленно вымолвил Облачный Волк и упал на колени.
