утром может быть больно.
Джон наклонился и прижался губами к моим губам, но не в знак извинения, а с настойчивым рвением. Его хватка осталась на моих запястьях, удерживая их над моей головой, пока его язык дразнил меня. Я закрыла глаза, и тихий стон сорвался с моих губ. Я пошевелила запястьями, желая провести ими по изгибам его прижатого ко мне тела.
Он приблизил свои губы к моему уху, прошептав:
— Прости, Рыжая, ты не будешь двигать руками. Не мешай мне делать свою работу.
Его рот скользнул вниз по моему подбородку, оставляя за собой легкие поцелуи, пока его губы не коснулись моей шеи. Его язык скользнул по моей коже, посылая дрожь ниже пупка. Я приподняла бедра, чтобы встретиться с ним, и почувствовала выпуклость, формирующуюся под его джинсами. На этот раз больше никаких неловких моментов. Он хотел меня так же сильно, как и я его.
Но тогда, конечно, мой телефон снова завибрировал, громко, от того, где моя сумочка лежала рядом со мной. Джон поднял голову, и я медленно открыла глаза.
— Рыжая, ты уверена, что тебе не нужно ответить на звонок?
Я лихорадочно замотала головой.
— Нет, все в порядке.
— Точно? Он уже много раз звонил.
Я обхватила его ногами за талию, притягивая ближе.
— Я уверена.
Широкая улыбка расплылась по его лицу, а затем быстро исчезла на моих губах. На вкус он напоминал мяту с привкусом алкоголя. Он либо промыл рот перед моим приходом, либо просто пил мятный шнапс. В любом случае, я не жаловалась. Его зубы прикусили мою нижнюю губу, прежде чем он провел по ней языком. Каждое дразнящее движение заставляло мое тело дрожать. Его губы дразнили мои, доводя меня до грани извержения.
Потом мой телефон снова завибрировал. Проклятие. Он прервал поцелуй, отстраняясь, как присоска. Я открыла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Уверен, тебе стоит ответить.
Он отпустил мои запястья, и я застонала, поворачиваясь в сторону и вытаскивая свой телефон из сумочки, рядом со мной. У меня было довольно много пропущенных звонков с номера, который я не узнала, и тот же самый номер звонил снова. Я взяла телефон и поднесла его к уху.
— Алло? — Я не смогла скрыть раздражения в своем голосе.
Джон сел, немного пододвигаясь, пока не оказался рядом со мной. Я тоже медленно наклонилась, прислонившись спиной к спинке кровати.
— Алло, это Мелани Уайлдер?
— Да.
— Это Доктор Монро из студенческой службы здравоохранения. Извини за поздний звонок, но я уже давно пытаюсь связаться с тобой.
Доктор Монро? Та, что брала у меня анализы? Какого черта она звонит мне после работы в среду?
— Все в порядке. Хм, я что-то забыла?
— Нет. — В ее голосе прозвучала печаль. — Это не тот звонок, который я обычно делаю, но мы получили результаты анализов, и там была некоторая умеренная дисплазия, которую, я думаю, нам нужно изучить дальше.
— Дисплазия? — Я подняла брови, глядя на полосатое одеяло Джона.
— Да. В лаборатории нашли раковые клетки на шейке матки. ВПЧ случается со многими женщинами твоего возраста, это не страшно, но мы все же думаем, что ты должна проконсультироваться у врача здесь, в центре. Я собираюсь отправить рекомендацию Доктору Родригес, и ты сможешь записаться к ней на прием на этой неделе.
Рак? Врачи? У меня перехватило горло, а во рту, словно совсем пересохло.
— Я-я-я, рак? — Я почувствовала, как слезы защипали мне глаза, но они не шли. Я бы им не позволила. Рука Джона легла на мою, как только слова сорвались с моих губ. Другой рукой он обнимал меня, проводя кончиками пальцев вверх и вниз по моей руке.
— Возможно, это просто предраковая стадия, а значит, это будет простая процедура, но я все же думаю, что тебе следует обратиться к Доктору Родригесу. У нее практика на Ист-стрит. Я отправлю всю информацию.
— О-о хорошо. — Мой голос подвел меня. Все вышло таким же трясущимся, как и мое тело. Мне казалось, что я вот-вот рухну. Единственное, что меня поддерживало — руки Джона.
— Все будет хорошо, Мелани. Доктор Родригес видит такие вещи каждый день, и она позаботится о тебе.
— Окей. — Я не знала, что еще сказать. Мое сердце колотилось так громко, что я готова была поклясться, что оно выпрыгнуло из груди. Люди моего возраста просто не болели раком. Они не получали поздних ночных телефонных звонков от слишком дружелюбных врачей, которые говорили новости, как будто они читали свои списки покупок. Это не могло быть правдой.
— С тобой все будет в порядке? — Ее голос звучал слишком радостно. Слишком хорошо для слов, которые она говорила.
— Да.
— Тогда ладно. Я сейчас же отправлю тебе все по электронной почте и обязательно позвоню Доктору Родригес утром.
— Окей.
— До свидания, Мелани. — Ее голос остался ровным. Как будто она только что не вынесла смертный приговор девятнадцатилетней девушке.
— Пока.
Телефон выскользнул из моих пальцев и упал на кучу одежды Джона. Я медленно повернулась к нему и увидела, что его голубые глаза полны беспокойства.
— Ты в порядке?
— Я… И… — Я почувствовала, как по моей щеке скатилась одна слеза, потом другая. — У меня рак.
Слезы текли свободно, когда Джон глубоко вздохнул, притягивая меня к своей груди и крепко обнимая. Мои слезы пропитали его футболку, и я не могла их остановить. Вся моя энергия вытекла из меня, и мое дыхание стало прерывистым.
— Звонили из студенческого здравоохранения и… — Я икнула. — Они хотят, чтобы я пошла к специалисту, но у меня нет машины, чтобы добраться туда, и я не знаю, что это за врач. — Я снова икнула. — И я не знаю, что такое дисплазия и как, черт возьми, я ее получила. Я не знаю, что делать, — воскликнула я. Я плакала до тех пор, пока не почувствовала, что у меня не осталось дыхания. Мне хотелось выплакать рак из своего слабеющего тела.
Джон погладил меня по спине, целуя в макушку.
— Я не собираюсь лгать тебе и говорить, что все будет хорошо, потому что это не то, что ты хочешь услышать.
Я шмыгнула носом ему в грудь.
— Но я скажу, что я здесь для тебя и сделаю все, что тебе нужно. Хочешь, я позвоню Монике, чтобы она тебя забрала?
Я покачала головой, испустив еще один крик.
— Нет! Это последнее, чего я хочу. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом. — Включая его самого. Включая парня, которого я просто хотела трахнуть, а вместо этого обслюнявила его.
— Окей. — Он кивнул
