к его губам.
Лан запнулся, попробовал отстраниться, но наши силы уже закружили в танце. У нас не было над ними никакой власти. Никакого способа их направить.
Но, черт возьми, надо было попытаться.
Завитки цвета индиго и глубочайшего рубинового оттенка вспыхнули и ожили, и я осталась неспособна противиться зову магии, когда она поднялась между нами, такая горячая и необузданная, какой еще никогда не была.
Вместо этого, какой бы роковой ошибкой это ни оказалось, я поддалась ей до последней капли.
Я застонала от прикосновения губ Лана, плененная ощущением его рук на моем теле, настолько непохожим на то, что было с Дрейком. Как провод под напряжением и тепло очага.
Мощный порыв ветра ударил в корабль и сшиб нас с ног, но мы с Ланом почти этого не заметили. Я обхватила ногами его бедра, он крепко прижал меня к себе, и мы рухнули вниз.
Падение несколько затянулось, и я вдруг поняла, что мы больше не на палубе.
Вода обрушилась на голову, толкнула вниз, в недра океана. Нам должно было стать нечем дышать, но магия… магия обволакивала нас коконом. В нем не было нужды ни дышать, ни бояться.
Мы не могли остановиться.
Да и зачем вообще останавливаться?
Магия хлынула из нас вверх, и вода вокруг застыла.
В моей голове эхом отдался чужой голос, сила, не похожая ни на какую другую, забилась внутри черепа, вызывая желание царапать его ногтями, раздирать, чтобы выпустить ее наружу.
«Ты в безопасности. Иди ко мне».
Что-то изменилось, и я невольно всхлипнула. Неоспоримая, притягательная сила брала верх. Медленно сжигала меня заживо.
Я попыталась оттолкнуть Лана, но он держал меня так крепко, будто от этого зависела его жизнь. Вероятно, так оно и было.
Лан не чувствовал мощи магии – совершенно точно не чувствовал, иначе не удерживал бы меня так отчаянно.
В груди так жгло, что я закричала.
Ноги ткнулись в каменистую песчаную поверхность, и я оттолкнулась от нее, устремляясь вверх, извиваясь в тисках рук Лана и нашей слившейся магии.
Пинаясь.
Наконец его хватка ослабла, и мы резко вынырнули из воды, задыхаясь – человеческая часть меня оказалась невероятно рада глотку кислорода.
Правда, в ту же секунду меня пронзило таким холодом, что от его смертоносной мощи я захлебнулась воздухом. Рядом со мной появился Лан – и встретился со мной полным ужаса взглядом.
Нам нужно выбраться из воды.
Вот только…
– Остальные! – прокричала я сквозь шум, не уверенная, слышит ли Лан.
Повторный нырок шел вразрез со всеми до единого инстинктами, которые бились о ребра. Но я нырнула.
Ледяная температура ударила в голову, сдавила, словно тюбик пасты в кулачке ребенка. Я завертелась туда-сюда, всматриваясь в воду в поисках пассажиров корабля.
Пустота.
Чернильно-черная пустота.
Либо глазам фейри с этой густой темнотой не справиться, либо мы с Ланом – единственные, кого выбросило с корабля.
Даже если здесь, внизу, кто-то и был, мое время уже на исходе.
– Увидел кого-нибудь? – выпалила я, когда мы с Ланом вновь вынырнули.
Я снова засомневалась, услышал ли он, но Фаолан покачал головой.
Берег был недалеко, и мы отчаянно рванули в его сторону. Лан все время держался рядом, хотя плавал много лучше и быстрее меня.
Ноги, наконец наткнувшись на твердое дно, чуть не подкосились, но я заставила их двигаться и, спотыкаясь, вывести меня на пляж. Там я, жестоко содрогаясь от холода, кое-как стянула мокрую одежду.
Откуда-то же наверняка можно вытянуть хоть искорку тепла. Хоть откуда-то. Нам нужен огонь. Судя по шлепкам влажных вещей по камням пляжа, Фаолан позади меня проделывал то же самое.
Лан с облегчением застонал, и я поддержала, когда он зачерпнул откуда-то энергии, а потом направил свою темно-рубиновую магию на прибившуюся к берегу корягу. Я, пошатываясь, обошла пляж, собрала как можно больше сухих деревяшек, и вдвоем с Ланом мы за считаные минуты разожгли костер.
Я съежилась у огня рядом с Ланом, почти голая, жутко дрожащая. Ох, богиня, что это вообще было?
– Что за херня, Сиротка? – наконец заговорил Фаолан, стуча зубами.
Я моргнула, ресницы почти смерзлись на ветру.
– Думаю… думаю, это Андерхилл.
8
– В смысле, ты думаешь, это Андерхилл? – срывающимся голосом вопросил Фаолан, точно так же съежившись у самого огня.
Волна была магической, хотя бы это я знала наверняка. И прежде чем все вышло из-под контроля, она несла корабль к месту нашего назначения. Иными словами, к двери, которую я увидела в дереве.
– Андерхилл х-хочет привести меня к д-двери. Прямо сейчас.
Слова вышли отрывисто из-за того, как я содрогалась, но прозвучали уверенно.
Разве Руби не говорил, что верит, будто царство фейри непостоянно и действует под влиянием эмоций? Будто ее действия несоразмерны из-за мощи, которой она обладает?
Волна ей помогала – а потом помешала.
Впрочем, так ли это вообще?
Я огляделась по сторонам.
– Где мы?
Лан сильно затрясся, затем вздохнул.
– Мы были в дне пути от портового города. Чтобы добраться туда, надо обогнуть массив суши. Полагаю, на нем мы и находимся.
– Типа полуострова? – спросила я с нарастающим подозрением.
– Именно так прозвучало в устах капитана.
Я судорожно вздохнула и крепче обхватила себя руками, осмелившись подобраться еще ближе к восхитительно жаркому пламени.
– Тогда я действительно думаю, что Андерхилл намеренно выбросила нас за борт. Если я права, то здесь мы куда ближе к двери, чем от места, где взорвался лайнер.
Лан покосился на воду.
– Корабля нигде нет.
Я медленно обвела взглядом видимый горизонт – хотя в темноте его было совсем немного, – и пришла к тому же выводу. Не было и выброшенных на берег тел, вообще никого, кроме нас двоих.
– Под водой я тоже никого не увидела. Как думаешь, они в порядке?
– Я тоже. И не узнать никак. Обратно в воду нельзя, это верная смерть, – произнес Фаолан с покоробившим меня спокойствием.
Однако он был прав.
Остальные члены экипажа тоже были фейри, и в тот момент их не отвлекал…
– Лан, – вдруг нахмурилась я.
– М-м-м?
– Как думаешь, существо, которое вмешивается в нашу магию, кем бы оно ни было, пытается оставить Андерхилл закрытой?
До сих пор каждое слияние завитков магии Лана с моей манило и радовало, и связь становилась неистовой, смертоносной, лишь когда нас прерывали. На этот раз она причинила мне физическую боль, пока мы все еще были вместе, настолько сильную, что она затмила все приятное.
Что бы ни творилось… оно крепчало, ага.
В темных глазах Лана не осталось завихрений, после незапланированного заплыва
