эту ароматную ягоду и выкинуть букет. Нет, перед этим звоню маме. А потом, с великим удовольствием съедаю малину. Боже. Как будто вернулась в лето. И букетик сохранила. Что ж. домой вернусь с подарками. Шарфик и воспоминания. Рома. Ромочка. Ты же получил что хотел? Ну как обычно происходит — поиграл с девочкой и все. Вроде бы ты именно из таких. Так зачем?! Зачем пробиваешь мою броню! Не пробьешь. Не позволю.
Звоню Саше. Тому самому веселому мальчику из колледжа. И он увозит меня в ночь. Подальше от Сотникова.
9
Рома
— Ну, понимаю. Ника тебя бросила и ты расстроился. Мальчик мой. Но Даша!? Даша это совсем даже не тень Ники!
Молча переодеваюсь, выслушивая этот словесный бред. Губы еще горят от воспоминаний. Краску еле отодрал от кожи. Хотя мог бы и оставить. Весь теперь как радуга из-за странной девчонки. Она въелась в меня! Впиталась! И теперь не могу уже остановиться. Вернуться к таким, как Рита или Ника? Механика, фальшь и бессмысленность! В холодный пот бросает от мысли, что рядом не будет больше Даши. Альбина снова мне мешает. Мешает намеренно! И это скоро я исправлю. Дарина. Не насладился еще этой русалочкой. Почему она? Почему мы встретились. Разворачиваюсь резко к Альбине и втыкаюсь в нее взглядом. На полуслове замолкает. Пытается удержать нужную мимику на лице. Не выходит. Она хранит в своей расфуфыренной голове нечто важное. Важное для меня и для Дарины. Получается, нас связывает не только прошлое. Но еще вот эта женщина. Мать моей матери.
Сажусь в кресло и отталкиваюсь. Так, чтобы на колесиках подкатиться к диванчику, где сидит бабушка. А внутри все нервно дергается. От неудовлетворенного желания. От того, что отпустил Дарину. Не нужно было отпускать. Альбина вцепилась в меня. Пусть между нами не особо теплые отношения. Но оттолкнуть все равно не могу. Вот почему не стал самым нормальным эгоистичным социопатом?! Как умудрился сохранить в себе капли человеческого отношения? Никогда не получая их от своей семьи?! Пашка и его родители. Они были. Они поддерживали и направляли. Насколько просто было бы сейчас разложить все по полочкам. Отправить Альбину. Она умеет пользоваться тем, что я все еще надеюсь на нашу родственную связь.
— Бабушка моя родная. Посмотри на меня? Я похож на писающего или плачущего мальчика? Давай, начни уже играть по-взрослому.
— Ромашик, ты о чем?
— Твоя информация в обмен на мою. Равноценный же расклад! Ты видела, что мы ооочень близко стояли друг к другу. Любопытно?! — ах, ты ж моя родственница. А глазки-то забегали. Ну, вот как мне считать ее бабушкой? Когда кроме как Альбины я в ней не вижу! Кулаком луплю по спинке дивана. Рядом с ней. Взвизгнула. Она знает. Никогда не ударю. Нет такого, и не будет. Все что угодно. Но не физическое воздействие. А именно его уже очень не хватает.
— Ромочка, может, все вместе сейчас соберемся…
— Вместе?! Это с кем? На кладбище сгоняем?
Выставляю ладонь вперед. Замолкает. Пальчики теребит. И делает из себя совершенную невинность.
— Ты привезла девочку, устроила в мою фирму! Без моего ведома! Да, Альбина! Мою фирму! Создавал отец. Но Скайхэнд никогда не являлся его приоритетной деятельностью. Он грезил карьерой политика! И рвался совсем в другие степи! Скайхэнд создал и сделал именно я. И теперь, Альбина, ты так же зависишь от меня, как и эта фирма. За последнее время стал замечать, что ты увлеклась иллюзией свободы. Придется твои крылышки обламывать. Никогда, запомни! Никогда не смей играть моей жизнью! Вставать на моем пути! И делать что-то за моей спиной!
— Я же твоя бабушка.
— Да ты что. Когда же ты об этом вспомнила? Мне 30! Альбина, твоему внуку тридцать лет. Но ты продолжаешь вмешиваться в те сферы жизни, где никак не сможешь повлиять! Тебя вообще слишком много в моей жизни. Раньше такого не наблюдалось! Ты никогда не сможешь воздействовать на мои решения. Вбей это уже в свою башку!!! — упрекать ее в прошлом нет смысла. Ни ей, ни мне это просто не нужно. Голос срывается. — Только попробуй сейчас слезу пустить! — грань удерживать она умеет. Но вот именно сейчас даже просто звук ее голоса — как выдергивание чеки из моих нервных окончаний. Нельзя мне сорваться. Нет у нее прав на мои эмоции. Это принадлежит лишь самым близким. Кому смог бы доверять.
— Рома! — она часто заморгала ресницами. И как бы готова потерять сознание от переживаний. — мое сердце. Ты же знаешь, как много я лечу свое сердце. Как сильно оно у меня болит! Говорила! Что и курорты внутри страны посещаю, потому что не переношу долгие перелеты!
— Альбина, концерт я расформировал. И билеты, увы не проданы. Сворачивай свою импровизированную сценку! Правду. Я жду от тебя лишь правду! С чего, вдруг, этот порыв? Почему Дарина здесь? И не советую сейчас врать. Не в том я состоянии! — Лариса уже внесла ароматный кофе. И сделав пару глотков, прикрыл глаза. Еще бы черепушка гудеть перестала. Как с похмелья. Лучше бы бухал, чтоб не зря болела! Ярость медленно оседает на задворках сознания. Смотрю на Ларису и вспоминаю, что сделал. Интересно, понравилось Дарине то, что отправил ей? Как подросток. Подарил девочке цветочки. И хочу получить поцелуй в благодарность.
Альбина. С ней надо разобраться.
— Она…Рома, она же на 11 лет тебя младше. Девочка совсем. — Вспышкой ослепило. В машине, когда ладошки в потолок. Изгиб ее груди. Острые пики сосков. Боже! Ее стоны. Поставил чашку с кофе так, что звякнула о блюдце. Пальцы задрожали.
— Что ты пела мне про свадьбу? — смешно даже думать. Вряд ли Дарина хоть когда-то знала настоящего мужчину. Да, она не девственница. Но я стал ее первым. Знаю это. В какой-то степени и она для меня многое открыла в новом свете. И сейчас от нетерпения внутри пожар. Как хочется послать все к чертям, и рвануть за ней.
— Она сама меня с женихом знакомила. Симпатичный мальчик. Учиться на компьютерщика. И в своем городке очень востребован. В санатории тоже ремонтировал технику.
— Жених? Не врешь? — даже весело стало. Дарина не Ника. И уж точно не связалась бы со мной. Какой сильный порыв ее не охватил бы. Она не позволила бы такому случиться, если бы ее душа была не свободна. Раненая, одинокая душа. И нас притянуло эта странное отражение друг друга.
— Да, жених! А что такого? У тебя тоже есть невеста. Ромашик, ты же не отменишь свадьбу? Так много
