Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
и кого считать их родственниками, кто им питается или выстилает свои гнезда, какие из них целебные. Женщина также поделилась легендами, связанными с этими растениями, и мифами об их происхождении: как они получили свои имена и что они хотят до нас донести. Она говорила о красоте.
Ее слова подействовали на меня как нашатырь. Я словно пробудилась, вспомнив то, что знала в детстве, в ту пору, когда еще собирала землянику, и осознала, каким поверхностным было мое представление о мире. Ее знания были гораздо глубже и шире, они были всеохватывающими. Уж она-то могла бы все объяснить про астры и золотарник. Для новоиспеченного доктора наук это было унизительно. Эта встреча стала началом моего возврата к тому, иному способу познания, который я позволила вытеснить науке. Я чувствовала себя оголодавшей изгнанницей, приглашенной на пир, где все блюда пахли травами моей родины.
И вот, завершив круг, я вернулась к тому, с чего начала, – к вопросу о красоте, ко всем тем вопросам, которыми наука не задавалась не потому, что они не имели значения, а потому, что научные методы как способ познания слишком узки для решения этой задачи. Если бы беседовавший со мной преподаватель был настоящим ученым, он бы ответил на мои вопросы, а не отмахнулся от них. Он же вместо этого предложил мне клише: красота – в глазах смотрящего, а поскольку наука разделяет наблюдающего и наблюдаемое, то красота по определению не может быть предметом научного изучения. Мне надо было сказать ему, что мои вопросы выходят за рамки науки.
Что касается того, что красота – в глазах смотрящего, он был прав, особенно в отношении пурпурного и желтого. Восприятие цвета у людей зависит от ряда специальных рецепторных клеток – колбочек и палочек сетчатки глаза. Функция колбочек – поглощение света разных по длине волн и передача информации в зрительную зону коры головного мозга для расшифровки. Видимый цветовой спектр – радуга цветов – достаточно широк, поэтому, чтобы различать цвета, лучше всего не передавать эту функцию одной колбочке, а использовать несколько «специалистов», каждый из которых идеально настроен на поглощение волн определенной длины. Условно можно выделить три вида клеток. Один вид лучше распознает спектр волн красного цвета, другой – голубого, а третий оптимально воспринимает пурпурный и желтый.
Человеческий глаз идеально настроен на то, чтобы различать эти цвета и посылать сигнал в мозг. Это не объясняет, почему я воспринимаю их как красивые, но объясняет, почему данная комбинация приковывает мое внимание. Я спрашивала своих приятелей-художников о магии сочетания пурпурного и золотого, и они отослали меня прямо к цветовому кругу: эти цвета, различные настолько, насколько это вообще возможно, – взаимодополняющие. В палитре они оживляют друг друга, когда находятся рядом, – достаточно всего лишь одного мазка. В трактате 1890 года о восприятии цвета Гете, который был не только поэтом, но и ученым, писал, что «диаметрально противоположные цвета… это те, которые дополняют друг друга». Желтый и пурпурный – идеальное сочетание.
Наши глаза настолько чувствительны к этим длинам волн, что колбочки могут перенасытиться ими, и тогда в работу вступают другие клетки. Мой знакомый гравер продемонстрировал мне, что если долго смотреть на желтый квадрат, а потом перевести взгляд на белый лист бумаги, то в первую секунду ты увидишь фиолетовый квадрат. Данный феномен – цветное остаточное изображение – возникает из-за энергетического взаимодействия пурпурного и желтого пигментов. Астры и золотарник «знали» это задолго до нас.
Если мой наставник был прав, то визуальный эффект, восхищающий подобных мне, не имеет значения для самих цветов. Единственное существо, чье внимание они стремятся привлечь, это пчела, которая может опылить их. Пчелы видят иначе, чем люди, потому что они улавливают дополнительный спектр – ультрафиолетовое излучение. Но, оказывается, астры и золотарник практически одинаково воспринимаются зрительными органами человека и пчелы. И люди, и пчелы находят это сочетание прекрасным. Такой цветовой контраст – своеобразный маяк для пчел, делающий эти цветы наиболее привлекательной целью на лугу. Когда они растут рядом, каждого из них опыляют чаще, чем если бы они росли по отдельности. Эту гипотезу легко проверить: поэтому этот вопрос касается не только искусства и красоты, но и науки.
Почему вместе они так прекрасны? Это явление одновременно и материальное, и духовное. И здесь нам понадобится весь спектр волн, вся глубина восприятия. Когда долго смотришь на мир глазами ученого, то видишь потом остаточный образ традиционного знания. Могут ли наука и традиционные народные познания быть пурпурным и желтым по отношению друг к другу, могут ли они стать астрами и золотарником? Мы начинаем видеть мир во всей его полноте, если используем и то и другое.
Вопрос об астрах и золотарнике, конечно, только символизировал то, что я хотела знать на самом деле: меня интересовала структура взаимоотношений и связей, которую я так жаждала понять. Я хотела разглядеть те невидимые нити, что связывают их.
Мне хотелось постичь, почему мы так любим этот мир, отчего самая обыкновенная полянка способна заставить нас застыть в восхищении.
Когда ботаники выезжают в леса и луга за растениями, мы говорим, что они делают вылазку, а когда на природу отправляются писатели, мы должны подобрать к этому действию какую-то метафору. Нам нужно и то и другое. Ученый и поэт Джеффри Бартон Рассел пишет, что «как более глубокая истина, метафора сродни таинству, потому что все многообразие и богатство реальности нельзя выразить одним лишь конкретным определением».
Ученый и исследователь природы индейского происхождения Грег Кахети писал, что в соответствии с традиционными народными методами познания мы можем постичь природу вещей только посредством всех четырех составляющих нашего существа: ума, тела, эмоций и души. Когда я начала учебу в колледже, я четко осознала, что наука отдает предпочтение только одному, ну или двум способам познания – уму и телу (органам чувств). В начале своего пути, стремясь узнать о растениях все, я не ставила это под сомнение. Но цельную натуру отличает то, что она всегда выйдет на правильный путь.
Было время, когда я балансировала между двумя этими мирами – научным и традиционным. Но потом я научилась летать. Или, по крайней мере, попыталась. Именно пчелы показали мне, как перелетать с цветка на цветок – пить нектар и собирать пыльцу с каждого. Танец перекрестного опыления способен породить новый вид знаний, новый способ существования в этом мире. В конце концов, нет двух миров, есть единственная наша зеленая планета.
Эта сентябрьская пурпурно-золотая пара выживает за счет взаимодействия друг с другом.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
