Умолкаю и демонстративно берусь за суп. Чего еще ждать от этого Хардмана. Только одно удивляет – он как будто вовсе не пытается со мной флиртовать, а ведь должен бы. И на прямое предложения про любовников отнекивается. Как так? Он ведь тут именно для этого, я же прекрасно это понимаю. Соблазнить меня, скомпрометировать и вынудить пересмотреть контракт.
– Двуликая ничего и никому не должна, даже быть «приличной» по людским меркам, – говорит Хардман и откусывает такой шмоток мяса, что мне становится неловко. Ну и манеры у этого волка!
– Очень удобная позиция для вас.
– Для меня? Почему это для меня?
– Потому что у вас вдоволь удобных и непритязательных любовниц.
– Мисс, с чего вы взяли, что мои любовницы непритязательны? – он впервые смотрит с лукавством, с крохотной искрой флирта и у меня позорно замирает сердце. Проклятье! Проклятье, проклятье, проклятье!
– Потому что они выбирают вас, – язвлю скорее по привычке. На самом деле он красив, что уж там. Я прекрасно понимаю почему женщины его выбирают. Но это другие женщины, не такие как я. Мне нужно большее.
– Может они выбирают меня именно потому, что другие мужчины хуже, не думали об этом?
– Нет, не думала. Я вовсе не думала ни о вас ни о ваших любовницах до того момента как вы стали моим женихом.
– Что же вы не вписали «любой, кроме этого «омерзительного» Рейнара»?
– Контракт составлял мистер Густав. Я доверяю его суждению.
– И он вписал туда «любой драный Хардман, которого не жалко».
– Эт-то не так!..
– А как?
Опускаю глаза и вяло мешаю суп ложечкой. Контракт составлял глава семьи Густав Валле и его армия семейных юристов. Отношения с опекуном у нас…сложные. Официально я ношу фамилию Валле и меня обучили и ввели в ремесло, но забыть о том, что Густав Валле не мой отец не давали никогда. Он условился о помощи в моем первом обороте. Клан Хардманов прислал…специалиста. Меня передергивает даже сейчас, после стольких лет. Взамен я должна была по достижению брачного возраста стать женой кого-то из их волков. На тот момент предполагалось, что я буду общаться с местными двуликими и наверное с кем-то возникнет симпатия. Но мой первый оборот был так ужасен, так…грязен. Я три дня не выходила из комнаты, а когда вышла на шее висел артефакт. Зубами вырвала себе право жить как человек, и все эти волчьи инстинкты больше не могли на меня влиять.
Составляя контракт, опекун спросил меня кого из Хардманов «мне надо». Именно в такой формулировке. Я растерялась и промолчала, и он раздраженно фыркнул «понятно». Когда на пороге объявился Лекс Хардман в статусе моего жениха, я обоснованно решила, что он вписал его: куртуазного, галантного обходительного. Решила, что опекун таки позаботился обо мне хотя бы так, выбрав самого цивилизованного волка в этой ужасной стае.
Только вчера на обсуждении контракта как снег на голову обрушилась эта формулировка: на усмотрение главы семьи Хардман. Они могли дать мне любого. Сначала чуть позорно не разревелась от такой жестокости, но потом… Кого из волков мне «надо»? Никого. Никого из них не знала и не желала видеть своим мужем так какая разница. Но сейчас, глядя на этого мерзкого развязного Рейнара, очень жалела что не написала «кроме него!».
– Мне равно не хочется вступать в брак с любым волком из вашего клана, поэтому не существенно кто именно станет моим супругом.
– Мда-а, у вас точно не было любовника… – глубокомысленно вздыхает Хардман.
– Не было и не будет. Я собираюсь хранить чистоту до свадьбы.
Ожидаю, что уж сейчас он возразит ну хоть что-нибудь. Я же знаю, что батюшка отправил его меня соблазнять.
– У вас все шансы, – Хардман придвигает к себе блюдо с ребрышками, оно точно привлекает его больше чем я. Меня снова жжет постыдная, глупая обида. Вот значит как?! Ну и прекрасно!
– И вы не будете склонять меня к близости?
Он смотрит на меня так, словно я предложила обрить его волка наголо:
– Да делать мне больше нечего!
– Поклянитесь.
– Что?
– Поклянитесь, что не будете склонять меня к близости до свадьбы.
– Виолетта, я смогу с вами переспать, только если вы встанете на колени и очень сильно поуговариваете.
Не могу сдержать облегченного вздоха. Представить, чтобы я встала на колени и умоляла о таком невозможно, а значит это уже похоже на слово.
– Что ж…Благодарю вас, – серьезно говорю я.
Хардман смотрит как-то странно растеряно и вдруг смущенно кашляет.
– Я прекрасно представляю с какими надеждами мистер Август решил сделать вас моим женихом, ваша репутация говорит о многом. Рада слышать, что вы не будете таким образом пытаться повлиять на контракт. Быть может, вы все таки вернете мне мой артефакт, тогда бы я…
– Нет! – рычит он зло.
Обиженно замолкаю, откладываю ложку и вытираю руки салфеткой. Это точно можно считать маленькой победой, все таки слово волка, да еще и без двух минут альфы клана не может быть совсем уж пустышкой, но радости отчего-то нет и в помине.
«Любой волк скорее лапу себе отгрызет..» И почему снова хочется скулить? Неужели он настолько нравится волчице? Но я пока совсем ее не чувствую, влияние артефакта еще не выветрилось. А значит ли это, что досада только моя и ничья больше?
– Благодарю вас за обед, заканчивайте без меня, я очень спешу, – бормочу приличествующие фразы, а у самой позорно щиплет нос. – До свидания.
Встаю, надеваю перчатки и поправляю шляпку. Хардман внимательно смотрит на меня и морщит нос. Снова презрение? Но нет, что-то другое, словно увидел что-то новое.
– Что такое? – прикрываю перчаткой рот, спохватываюсь и достаю зеркальце. Наверное что-то на лице или, не дай Боги, зелень застряла в зубах. Но на лице все в порядке, а зубы я конечно перед Хардманом проверять не буду.
– Ничего, – он отворачивается к своей тарелке. – До свидания.
Выхожу из ресторана и иду обратно на стройку. Хардман больше не появляется, я вздыхаю с облегчением… и непонятной досадой.
Глава 7. Слезы бессмертной любви
Ну да, люди вступают в брак потому, что не знают друг друга. А вы что, хотите, чтобы вовсе не было браков?
Анри Бек
Вручив Виолетте Валле букетик и прояснив ситуацию насчет мерзкого артефакта, выставляю ее из кеба и еду в поместье. Замечаю, что букет она безразлично оставила на сидении, меня это отчего-то раздражает. Надо же, принцесса какая!
Дома сую букет первой встреченной волчице и наслаждаюсь радостью и польщенной улыбкой. Вот! Сложно что ли быть нормальной женщиной?
Но папенькины волки быстро отлавливают меня, и я вынужден повторять ему ту же сказочку, что мне рассказал Лекс. Да, она меня задела… Ох и рассвирепел я… Немного прижал… Да вроде не в обиде.
