Этот сын бездны еще и оглянулся, заставив меня сжать кулаки и мысленно пожелать ему сдохнуть.
– Неужели?! – он притворно охнул, махнув рукой в сторону проходящего мимо нас почтенного вида дэра, чей объемный живот не мог скрыть даже просторный плащ. – Представишь?
Крейг уже не потешался, а откровенно ржал, что, к моему удивлению, нисколько не смягчало его зверской физиономии. Я с трудом оторвала взгляд от перекошенного лица: одна сторона навечно застыла из-за шрама, а вторая растягивалась в ухмылке.
– Катитесь в бездну, – искренне пожелала обоим и, резко повернувшись, зашагала в сторону вокзала.
Мужчины догнали меня через три шага. Пристроились, точно сторожевые псы, по сторонам. Фридгерс пробовал подхватить под локоть, но я не дала.
Поезд к южным окраинами империи отправлялся через три часа, и, все еще недовольную меня, пригласили на обед. Ну, как пригласили. Ухватили за руку и молча потащили куда-то. Вбитое с детство воспитание не позволило устраивать публичный скандал, а потому я тоже молча, но с крайне невоспитанными мыслями, следовала за наемником. Оказалось, в таверну.
Глава шестая– Дорогая, вы нам не поможете?
В лавку нижнего белья вошли старушки, того приятного вида, когда в одежде превалируют спокойные тона, на руках кружевные, в тон, перчатки, седина скрыта модными шляпка, а в поблекших с возрастом глазах все еще горит юношеский задор. Над их головами показалось лицо Крейга. Мужчина в одно мгновение отыскал меня взглядом и убрался обратно на улицу, торчать около витрины. И ведь лично проверял, что в лавке нет запасного выхода, чем напугал владелицу до побледневшего лица и заикания в голосе. Она, бедная, решила, что ее грабить пришли. Нет, всего лишь побаловать необходимыми обновками меня.
– Конечно, дэры, к вашим услугам, – вяло улыбнулась продавщица, нервно поправила прядь волос и кинула тоскливый взгляд на деревянный шкафчик, стоящий в углу, явно мечтая добраться до его содержимого и успокоить нервы, когда мы уберемся прочь.
Старушки, судя по внешней схожести – сестры, увлеченно зарылись в разложенные на прилавки панталоны.
– Марьяра, смотри какие, – одна из сестер потрясла парой. Короткие, по моде, панталоны были нежного голубого цвета, а их тонкое кружево оставляло мало места для мужской фантазии. – Мне бы такие, когда мой сокол был жив, – сообщила, зардевшись.
– А сейчас они тебе зачем? Демонов в бездне соблазнять? – фыркнула Марьяра, безжалостно отбирая голубую нежность и отправляя ее обратно в стопку. – Вот эти посмотри, – она расправила белую из грубой ткани пару необъятных, на мой взгляд, размеров.
– Они мне большие, – мотнула головой старушка и упрямо потянулась за первым выбором.
– Глупая, – припечатала Марьяра, – а натягивать на тебя их как будут? Смотри, – тонкий шелк затрещал под грубым нажимом, – резинка тугая, ткань не тянется. Ты о чем думаешь, старая?
– Сама старая, – обиделась сестра, – может, я и там, – она подняла глаза к небу, – красивой хочу быть.
Вторая сестра тоже воздела очи к небу, но совсем с другим выражением на лице.
– Дура ты, Катрель, кому сверкать голубыми трусами собралась? Ты еще туфли на каблуках купи, чтобы демоны от хохота передохли.
– Ничего ты не понимаешь, – поджала губы Катрель, потом тяжело и смиренно вздохнула: – Ладно, давай свои паруса. В них еще пяток меня поместится, но ты права. Главное – легко наденутся. Но тапочки с помпонами я все же куплю, поняла?!
– Хорошо, – махнула рукой Марьяра, – будут тебе помпоны, – и обратилась ко мне: – Дэра, вы уже выбрали?
Я кивнула и отдала стопку белья для расчета. Старушки пристроились сбоку. Некоторое время все молчали. Продавщица шевелила губами, складывая, старушки оценивали мои покупки. Первой не выдержала Катрель.
– Простите, дорогая, но по какой причине вы столь рано решили собрать вещи последнего пути?
Я вздернула брови и взглянула на свой выбор под другим углом зрения. Женщина за прилавком тоже замерла, держа в руках пару непритязательных панталон старого фасона, длиной по колено, из грубой, серого оттенка ткани.
– Вы же замужем, – старушка кивнула на кольцо, – почему себя хороните?
Почему – почему? Потому, что замужество – ложь, как и вся моя теперешняя жизнь. Я – государственная преступница, разыскиваемая за тройное убийство не только псами императора, но и магами, а «муж» пытается вывезти из страны, чтобы продать неизвестному покупателю.
И кому, спрашивается, демонстрировать голубые панталоны? Наемникам, магам или солдатам? Разве что от отчаянья… Хотя нет, от отчаянья тоже не стоит. Такими вещами опасно дразнить мужчин.
Но, главное, что-то мне подсказывает: кое-кто обязательно сунет любопытный нос в покупки.
– Вы юны и прекрасны. Поверьте моему опыту, в вашем возрасте надо заботиться о продолжении жизни, а не об ее окончании.
Мой опыт подсказывал – смерть подкрадывается внезапно, и ей совершенно все равно, что на тебе надето.
– Смотрите, какая прелесть.
Мне протянули черное кружево коротких панталон, следом в тон им – сорочку.
Мои пальцы, не удержавшись, заскользили по дорогой материи. В моем гардеробе, помнится, был такой комплект. Чуть более закрытый, более подходящий для юной девушки, но такой соблазнительно черный…
Воспоминание о доме тоской сжало сердце. Хочу к маме. Я согласна без возражений знакомиться со всеми, предложенными мамой, молодыми людьми. Не капризничать за столом. Не грубить тете Натулле. Улыбаться дяде Крильгу. Не ссориться с сестрами. Я готова быть самой послушной и примерной дочерью, только бы вернуться обратно.
– Слышала, от красного мужчины сходят с ума. Обязательно попробуйте.
Мне чуть ли не насильно впихнули в руки нечто красное и тонкое на ощупь. Вот интересно, сбежать от сведенного с ума Фридгерса возможно? Рискнуть?
От раздавшегося за спиной:
– Любимая, ты скоро? Нам пора.
Я вздрогнула, как и продавщица. В четыре руки мы принялись торопливо заворачивать купленные мною панталоны и нижние рубашки в бумагу.
– Будете платить? – владелица лавки кивнула на все еще зажатую в ладони красную ткань.
Судя по любопытным взглядам старушек и неодобрительно поджатым губам, наемник все же нарушил священное правило и вошел в лавку. Я представила, как выложенная на прилавок вещь оказывается под его взглядом.
– Да, – прошептала одними губами.
– Добавлю верх, – с ничего не выражающим лицом так же одними губами проговорила эта святая женщина. Наклонилась, просунула под бумажным свертком красный верх. Поддержала, давая возможность незаметно убрать комплект в карман плаща, и только после объявила сумму покупок. Фридгерс, без возражений, оплатил, сдачу оставив на чай.
