Ознакомительная версия. Доступно 62 страниц из 309
что он посылал в Переславль Ивана Инехова, генерального писаря Преображенского полка, а с ним голландского плотника Яна Ренса, который строил этот корабль вместе с Класом, и велел им корабль осмотреть, можно ли его везти водой. Тот плотник пишет из Переславля, что «никакими мерами везти его нельзя», но весь сгнил, а также и кривули, и дно; разве что царь укажет новый такой же сделать, а этого починить никоим образом невозможно. Подлинное письмо плотника на голландском языке Ромодановский прилагает при своем письме. В письмах Петра к Ромодановскому в ноябре и декабре 1697 г.[93] шла речь о посылке в Курляндию капитана Преображенского полка Рихмана за женой полковника того же полка Блюмберга. Теперь князь Федор Юрьевич уведомляет царя, что полковник послал не Рихмана, а своих людей. В письме от 22 декабря Петр делал Ромодановскому выговоры по поводу задержки в выдаче жалованья полковнику Преображенского полка фон Менгдену и за пытку, которой Ромодановский, слишком знаясь с «Ивашкой Хмельницким», подверг Я. Брюса. В ответе князь дает объяснения по этим делам и оправдывается. Фамендину жалованье не выдано потому, что неизвестно, какой оклад ему давать, полковничий или генеральский. Полковничий оклад ему посылали, но он его не принял: просил генеральского оклада. «А о присылке окладу генералского, — продолжает Ромодановский, — как бы ты был на Москве, я тебя докладывал, какой ему оклад давать, а ты мне приказал полков-ничей оклад давать, а не генералской; и ты ко мне, пожалуй, отпиши: генералской ли оклад ему давать или полковничей. А на нынешней 206-й год посылал я х князь Петру Ивановичу[94] по оклад ево полковничей, и он сказывает, что денег нет. Толко прошу, пожалуй, отпиши ко мне, какой ему оклад давать, а денги сыщем. В твоем же писме написано ко мне, будто я знаюся с Ывашком Хмелницким и то, господине, неправда; некто к вам приехал прямой московской пьяной да сказал в беспаметстве своем. Неколи мне с Ывашкою знатца: всегда в кровях омываемся; ваше то дело на досуге стало знакомство держать с Ывашкою, а нам недосуг. А что Яков Брис донес, будто от меня руку обжог, и то зделалось пьянством ево, а не от меня»[95].
В тот же день, 1 марта, Петр получил письмо из Амстердама от Ф. А. Головина с донесением в особо приложенных к письму статьях о всем, что ему приказано было сделать. Статьи эти не сохранились, но «Расходная книга» посольства за февраль содержит несколько указаний на те предметы, которых, надо думать, касались и статьи. Продолжали приниматься люди на службу. «Расходная книга» упоминает о выдаче принятым и отпущенным в Москву штурманам Аристу Федорову и Лаврентью Кою жалованья на три месяца вперед и денег на проезд; о приеме отряда из 28 человек матросов греков с боцманом Яном Анфендополем во главе;
далее о поступлении на русскую службу венецианца Александра Малины, о выдаче денег двум лекарям, которых подрядил на русскую службу капитан Крюйс; о приеме поляков Давида Лидерта и Станислава Войцеховского, взятых для толмачества; о пожаловании кормовых денег черкашенину Ивану Петрову, приехавшему из Венеции вместе с вернувшимся оттуда Григорием Островским. Куплена была корка к корабельным припасам. Железный мастер, подданный курфюрста Кельнского, Антоний Аренс поставил 96 больших и 95 малых железных пил, которым производилась экспертиза плотниками. Уплачена была на этот раз значительная сумма за заказанное оружие, для чего волонтер Иван Гумор, через которого производилась эта уплата, должен был реализовать полученный из Москвы переводный вексель в 13 723 ефимка[96]. Итак, осада Таванска в 1697 г. и отступление от него белгородского воеводы и гетмана, предположения о новом походе против турок вниз по Днепру в текущем 1698 г., постройка для этой цели флотилии в Брянске, постройка гавани на Миусе, перевод корабля из Переславского озера в Волгу, корм датскому посланнику, дела преображенских офицеров, наем мастеров, требуемых Виниусом, отпуск какого-то кирпича и извести, семейные дела Г. И. Головкина, какие-то диковинные золотые китайские чашечки, которыми хотел удивить Западную Европу Виниус, наконец, «статьи» Ф. А. Головина — вот вереница разнообразных представлений, крупных и мелких, важных и неважных, мелькавших в мысли Петра при писании и чтении им писем 1 марта.
2 марта царь со спутниками предпринял поездку на двух яхтах вниз по Темзе в соседний Вулич, который и тогда был центром английской артиллерии: там находились артиллерийские заводы и арсенал. Царь был принят там начальником артиллерийского ведомства Сиднеем графом Ромни, личным другом короля Вильгельма III, в 1690 г. занимавшим должность статс-секретаря, в 1693-м — вице-короля Ирландии, а затем назначенным фельдцейхмейстером. При посещении Петром сооружений Вулича он угостил его пальбой из пушек. «Ездили на двух яхтах в Улвич, — читаем за этот день в „Юрнале“, — и были у графа Ромни и у него веселились, из пушек стреляли»[97]. Ромни, «человек добродушный и любезный»[98], мог занять царя еще одним интересным для страстного любителя пиротехники, каким был Петр, предметом. Несколько ранее описываемых событий, в 1695 г., Ромни по случаю возвращения в Лондон Вильгельма III, одержавшего в этом году блестящую победу над французами и отнявшего у них обратно Намюр, удивил столицу новым и необычным для англичан зрелищем, чудом пиротехники, роскошным фейерверком, изготовленным его артиллеристами. «При возвращении в столицу, — говорит об этом эпизоде Маколей, — Вильгельм III был встречен блистательным приемом, приготовленным в его отсутствие. Сидней, теперь граф Ромни, управляющий артиллерийским ведомством, вздумал удивить Лондон зрелищем, какого Англия еще не видывала в подобном размере. Пиротехники его ведомства истощили все свое искусство на то, чтобы устроить фейерверк и иллюминацию, которые бы не уступали бывавшим в Версале или на большом пруду в Гааге. Местом для этого была выбрана Сент-Джеймсская площадь. Все величественные домы с северной, восточной и западной сторон были наполнены аристократическим обществом. Король стал у окна в зале Ромни. Принцесса датская со своим мужем и двором занимала соседний дом. Весь дипломатический корпус собрался в доме посланника Генеральных штатов. Громадная пирамида огня среди площади лила бриллиантовые каскады, на которые смотрели сотни тысяч людей, наполнявших соседние улицы и парки»[99]. Понятно, как привлекательно было для Петра знакомство с таким искусником в устройстве фейерверков, как граф Ромни. Привлекала к себе внимание страстного «бомбардира», конечно, и вульвичская артиллерия. Недаром посещение артиллерийского городка не раз возобновлялось.
В тот же день, 2 марта, царю официально был передан подарок короля — яхта «The Transport Royal». Передавал по королевскому поручению адмирал Митчель. «И отдали Транспорт, — продолжает под этим же числом „Юрнал“, — а приезжал от королевского величества к его
Ознакомительная версия. Доступно 62 страниц из 309
