тогда, когда, по моему убеждению, Провидение призовет меня быть действительно полезным для Франции. До этого времени я намереваюсь принять ссылку, в которой я вынужден жить только именем графа де Шамбор; это то имя, которое я принял, покидая Францию»[71]
В этих условиях свадьба потенциального французского короля становится важным событием в среде французской эмиграции и легитимистов. Подбором будущей супруги графу де Шамбору занималась лично Мария Тереза. Она исходила из нескольких задач – укрепить положение Бурбонов среди католических правящих монархий и укрепить связи с теми монархиями, которые не признавали Луи-Филиппа в качестве законного монарха Франции.
Из всего выбора, который был у вдовствующей «французской королевы», она остановилась на австрийской династии Габсбургов, точнее, ее моденской ветви – Габсбург-Эсте. Выбор пал на дочь герцога Модены и Реджо Франциска IV принцессу Марию Беатриче по титулу имперскую принцессу Австрии. Брак был заключен 7 ноября 1846 в Модене. За год до этого старшая сестра графа де Шамбора вышла замуж за пармского герцога Карла III и в будущем стала правящей герцогиней Пармы и Пьяченцы. К слову, именно на ее детей Мария Тереза повлияла наиболее сильно. А вот у семейства де Шамбор детей в браке так и не родилось, но до конца жизни супруги не расставались и не собирались разводиться.
Пока легитимисты радовались свадьбе своего лидера, настроение орлеанистов во Франции год от года все ухудшалось. В итоге общественность Франции взорвалась и в феврале 1848 года Луи-Филипп I, как и его родственник, имя которого он когда-то замолчал перед парламентом, оказался в изгнании в той же Великобритании. В этот момент граф де Шамбор уже жил в замке Фросдорф, который стал его личной резиденцией до конца жизни.
Несмотря на противоречия между разными ветвями семьи, французские историки уверены, что граф де Шамбор первым подал «руку мира» членам Орлеанской ветви. Великодушно, а может снисходительно, но Луи-Филипп и его потомки отказывались идти на переговоры с австрийским изгнанником «до поры до времени», пока не представился случай.
В период Второй империи, которую сам граф де Шамбор не воспринимал тепло и с большим позитивом, он не возвращался во Францию. Но в 1860-е годы французские легитимисты (а сторонников дома у главы изгнанной династии было много) стали получать письма и информацию о взглядах своего лидера относительно самых основных и насущных вопросов для Франции. Граф де Шамбор поддерживал всеобщее образование и просвещение, так же как и всеобщее избирательное право. Однако во всеобщем избирательном праве он видит и его достоинства, так и недостатки. Как человек, живший в XIX веке, он не видел большого плюса от того, что все жители страны получат равные права, он видел это в возможности в даровании этого элемента постепенно, но сначала с возможностью людей участвовать в принятии решений в своем регионе.
Кроме того, он не был противником конституции, наоборот считал наличие конституции большим достижением. Он стоит за органичные законы и четкую конкретизацию сфер, за которые ответственно правительство.
Внешнюю политику Наполеона III, как и многие современники, граф считал авантюрной и недальновидной. Он же как раз хотел обратить внимание на решение алжирской проблемы, в том числе через разрешение вопросов просвещения местного населения, в том числе через католических миссионеров. Лучше всего идеи графа де Шамбор проанализированы в работах его биографа Даниэля Монплезира, к работам которого мы отсылаем. К сожалению, на данный момент они не переведены на русский язык[72].
Последний шанс
Как только Наполеон III был пленен под Седаном 1 сентября 1870 года и Франция фактически оказалась в стане проигравших в войне против Пруссии, в стране активизировались все политические силы от крайне левых до крайне правых.
Наполеон III и его семья оказались в изгнании. В один момент за пределами Франции оказались сразу три правящих династий французского государства. Сторонники Наполеона вместе со своим сувереном оказались и опять же нашли приют в Великобритании, где их соседями были орлеанисты. Граф де Шамбор продолжали оставаться в Австро-Венгрии. Но для всех настал критически момент – одна из партий (монархическая, республиканская, бонапартистская) получила равный шанс одержать победу в борьбе за власть во Франции.
Граф де Шамбор не мог обойти вниманием все происходящее. Фактически в условиях политического хаоса у него и его сторонников появился единственный возможный шанс не только прийти к власти, но и победить в длительной борьбе. Этому способствует и настроения в обществе и правительственных органах власти.
По условиям перемирия, заключенного между Германией и Францией, последняя имела право создать однопалатный парламент – Национальное собрание – и провести выборы в него в начале 1871 года. Выборы были назначены на 8 февраля 1871 года, когда на избирательные участки пришли участники голосования. К этому моменту во французском обществе в подавляющем количестве господствовали монархические настроения. Однако, все было не так просто. По сути, за монархические симпатии боролись три лидера – Эжен Роше, представлявший бонапартистов, герцог Орлеанский и Омальский Анри, пятый сын Луи-Филиппа I (орлеанисты) и граф де Шамбор (легитимисты). Их политические группировки были представлены самыми ярыми сторонниками.
Монархистам противостоял республиканский лагерь, тоже не бывший однородным. Здесь господствовали две группировки: умеренные республиканцы во главе с Жюлем Дюфуре и республиканский союз Леона Гамбетта.
Нейтральную позицию и одновременно либеральный лагерь, который являлся самым шатким при определении будущего Франции, возглавляемый Жюлем Фавром.
Отто фон Бисмарк при организации выборов уточнил, что они должны были пройти в трехнедельный срок, поэтому по-настоящему избирательная кампания успела пройти только во французской столице. Кроме того, в оккупированных германскими силами территориях была запрещена политическая агитация и общественные собрания. Фактически же вся избирательная кампания стала общенациональным референдумом «за или против» мира[73].
Итог голосования никого не удивил, но дал равный шанс двум лагерям одновременно. Расклад сил в парламенте был такой: 214 депутатов представляли орлеанистов, 182 легитимистов, 20 бонапартистов, 112 умеренных республиканцев, 38 республиканских союзников и 72 либерала. Всего в национальном собрании в те дни заседало 638 депутатов. При таком раскладе сил не удивительно, что самым принципиальным являлся вопрос о форме правления в стране.
Итоги выборов в Национальное собрание 8 февраля 1871 года
Поэтому неудивительно, что уже 8 июня 1871 года французские парламентарии отменяют все законы, изгонявших Бурбонов из Франции и уже через месяц граф де Шамбор возвращается на родину. По сути, этот закон давал сторонникам Бурбонов легально бороться за власть в стране[74].
Граф де Шамбор поселился
