Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
очередь, папы, выражая особенное благоволение царственным особам, дарили золотую розу с мускусом. Как говорит Н. В. Чарыков в своем известном труде о Павле Минезии, в 1675 году был дан указ сибирскому приказу о посылке в Рим к аббату Скарлату 3 фунтов мускусу доброго в вознаграждение за собрание сведений по описанию святынь Рима (с. 260, 681). Судя по нашей легенде о Мускусной мечети в Солгате, литургическое значение мускуса было не чуждо миру мусульманскому. По словам татар, стены Мускусной мечети и теперь после дождя издают громит. Аргамыш – горный хребет верст в восемь в длину; на одной из вершин его имеется провал, схожий с жерлом вулкана, не более сажени в поперечнике. Местный пристав Н. М. Яворский опускал веревку в 50 сажень длины, но не достал дна, а по словам старокрымцев, если бросить просо, то оно выйдет в прудах Шубаша, за несколько верст от города. По преданию, в этот провал сбрасывали преступников. Индол – река по пути в Индию. Верблюд завезен в Крым татарами из Средней Азии. Это нежное животное после эмиграции степных татар стало быстро исчезать в Крыму. Алла-разы-олсун – благодарю. Настоящую легенду рассказывал мне старокрымский мулла.
Султан-Cалэ
Джанкойская легенда
И сто лет назад развалины Султан-Салэ стояли такими же, как теперь.
Бури и грозы не разрушили их.
Видно, хорошие мастера строили мечеть Султан-Салэ, и зоркий глаз наблюдал за ними.
А был Салэ раньше простым пастухом, и хата его была последней в Джан-кое.
Какой почет бедняку? И не смел он переступить богатого порога.
Но раз, выгоняя коров на пастьбу, Салэ зашел на ханский двор и увидел дочь бека.
Есть цветы, красота которых удивляет, иные плоды заставляют забыть всякую горечь. Но у цветов и плодов нет черных глаз, которые загораются, любя; нет улыбки, что гонит горе, и в движении нет ласки, отражающей рай пророка.
Салэ понял это, когда поднималась по лестнице Ресамхан.
С тех пор перестал есть и пить бедный пастух, а старуха мать потеряла покой.
– Что случилось? – спрашивала она сына, и молчал Салэ.
Но внезапно умерла Ресамхан от рыбьей кости, и когда узнал об этом Салэ, не стало в лице его кровинки. Тогда открылось все матери, и поняла она, отчего обезумел сын, ее бедный Салэ, который ночью принес тело девушки, вырытое из могилы.
Жемчуг бывает разный. Жемчуг слез, которые родились в любви, самый чистый из всех.
Плакал Салэ, обнимая тело, и от дыхания ли любви, от горячих слез его стало теплым тело.
Бросился Салэ к матери. И в простоте сердца сказала мать, что не умирала Ресамхан, и, устранив кость, оживила девушку.
Но как только Ресамхан открыла глаза, поспешил Салэ укрыться от ее взора, ибо самый малый камешек может смутить чистоту вод хрустального ручья.
Тронула сердце девушки такая любовь, а великий Аллах дал ей не одну красоту. Долго помнил потом народ в Джан-кое мудрость Ресамхан. И поняла она, что есть и чего нет в пастухе.
– Пусть пойдет, – сказала она старухе, – в Кефеде, на пристань; там сидит Ахмет-ахай; он даст Салэ на копейку мудрости, на копейку другой.
Проник в душу пастуха Ахмет-ахай своим взором, когда пришел Салэ к нему на пристань, и дал совет.
Один: «Помни, не то красиво, что красиво, а то красиво, что сердцу мило».
И другой: «Цени время, не спрашивай того, что тебя не касается».
Улыбнулась Ресамхан, когда мать пастуха рассказала о совете Ахмет-ахая.
– Пусть так и делает. И я скажу. В Кефеде стоят корабли. Хорошо будет, если возьмут Салэ на большой корабль. В чужих краях он узнает больше, чем знают наши, и тогда первый бек не постесняется принять его в дом.
Вздохнул Салэ, просил мать укрыть Ресамхан, пока не вернется, и, нанявшись на корабль, отправился в дальние страны и не вернулся назад, пока не узнал моря, как знал раньше степь.
В степи – ширь и в море – ширь, но не знает степь бурной волны, и тишь степная не страшит странника.
Когда корабль Салэ был у трапезундских берегов, повисли на нем паруса, и много дней оставался он на месте.
Тогда послали Салэ и других на берег найти воду.
У черной скалы был колодезь, и корабельные поспешили спустить в него свои ведра, но не вынули их, потому что кто-то отрезал веревку.
– Нужно посмотреть кто, – сказал Салэ. Однако из страха никто не полез.
– Не полезу – все равно пропаду, – подумал Салэ и спустился к воде.
У воды, в пещере, сидел старик, втрое меньше своей бороды; перед ним красавица арабка кормила собаку, а вокруг стояло тридцать три кола, и на всех, кроме одного, торчали человеческие головы.
– Собаных-хайр-олсун, – приветствовал Салэ старика. И на вопрос – как сюда попал, – присев на корточки, рассказал, как случилось.
Усмехнулся старик.
– Если у тебя есть глаза, ты должен видеть, куда попал. Как же ты не удивился и не спросил, что все это значит.
– Есть мудрый совет, – отвечал Салэ, – не расспрашивай того, что тебя не касается.
Шесть раз икнул волшебник, и встала торчком его борода.
– Вижу, ты большой мудрец. Скажи тогда – что красивее: арабка или собака?
Не задумался Салэ.
– Не то красиво, что красиво, а то красиво, что сердцу мило.
Плюнул в ладонь старик и, замахнувшись ятаганом, снес головы арабке и собаке.
– Когда раз ночью пришел к жене, я нашел чужого, и, по моему слову, женщина стала собакой, а мужчина женщиной. Ты видел их. Потом приходили люди, не ответили, как ты. Зато бараньи головы их на колу, а твоя останется на плечах.
И старик наградил Салэ. Кроме воды вынес Салэ из-под земли ведро разных камней.
Не бросил их назад в колодец, как советовали корабельные, а послал с первым случаем к матери в Джан-кой.
Пожалела мать, что камни, а не деньги, подумала – потерял Салэ разум, но Ресамхан сказала старухе, чтобы позвала богатого караима, и караим отдал за камни много золота, столько золота, сколько не думала старуха, чтобы было на свете.
А через год возвращался Салэ домой и на пути в Джан-кой встретил табуны лошадей, и отары овец, и стада скота, и когда спрашивал – чьи они, ему отвечали:
– Аги Салэ.
– Верно, новый богач в Джан-кое, – думал Салэ и не подумал о себе.
Много лет не был Салэ в Джан-кое и не узнал деревни; и упало у него сердце, когда не увидел своей хаты, а неподалеку от места, где она была, стоял на пригорке большой дом, должно быть, тоже Аги-Салэ.
Когда петух пьет воду, он
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
