без суда и следствия и хорошо, если палач милостив и в последний момент приложит руку к быстрой смерти, но так, чтобы народ этого не заметил.
На наших землях давненько такого не было. Помню, маленькой была и отец водил меня с братьями на такую казнь. Вершитель не был добр, а виновная не факт, что была причастна. Бывало, что завистница или рогатая жена могла нажалобиться на подозреваемую, и тогда ее судьба была решена.
С возвращением герцога казнить перестали, как и доносить на неугодных.
Десять лет спокойных гуляний на площади.
Становиться следующей в прогулке на огнище желания не было.
— Все хорошо, — выдавила из себя улыбку.
— Я переживала и написала Вилме. Ответа пока не получила, но зная ее, она сразу же отправится в путь.
— Зачем ты ее беспокоила? У нее и так без нас полно хлопот.
— Не страшно, главное, чтобы с тобой все было в порядке. Я беспокоилась, — призналась она.
Забота младшей сестры была приятна. Мне не хотелось ее огорчать и волновать своим состоянием и настроением. Она слишком мала для "взрослых" проблем.
— Как дела в поместье?
— Если ты о маркизе, то красавчик-маньяк задержан и отправлен на дознание.
Я улыбнулась. Алва всегда была проницательной и смышлёной, что в три года, что сейчас. Чаще всего ей хватало одного взгляда, чтобы она поняла, что случилось и какой совет нужен.
Вошла Морна с подносом и налила нам вкуснейшего, а главное, полезного отвара, чтобы я могла немного отдохнуть. Мы с сестрицей еще немного поболтали о поместье и ее успехах в разведении новой породы кроликов.
— Мяса больше — выручка выше! — приговаривала она, убеждая меня принять ее сторону в словесных баталиях с дедом. Они вечно спорили о чем то, но беззлобно, скорее каждый со своей колокольни смотрел на тот или иной процесс подъема хозяйства.
Затем, заметив, что я начала понемногу клевать носом, поцеловала на прощание и пошла дальше покорять этот мир, оставив меня покоряться подушке и сну.
Эван забрался под самый бок, согревая и даря покой.
— Приснись мне, — попросила я волка, погладив и стараясь не зацепить его рану.
Он поднял на меня сонный взгляд и теснее прижался.
Глаза медленно закрывались и я провалилась в сладкую негу сна.
Сон отправил меня в совершенно другую реальность. Вроде бы та же комната, те же стены и та же я, но тут было существенное отличие — здесь был Эван человеком.
Сейчас этот молодой мужчина лежал рядом и гладил мои ключицы едва касаясь пальцем. Его лёгкие движения поражали в самое сердце и рождали бурю неведомых эмоций, в которые хотелось окунуться и остаться навсегда.
— Что ты делаешь?
— Тебя смущаю, — признался он.
— Даже представлять не хочу где ты этому научился.
— У меня богатое воображение, тем более, я не заперт здесь как в темнице, а вижу мир, общаюсь с людьми, просто по другому.
Мне не хотелось думать о грустном, но все же, в голове то и дело всплывали мысли о его взаимодействии с нашим миром. Это сейчас он кажется таким милым и интригующим, а что же на деле? Может он ненормальный.
— Ты меня совращаешь? — решила спросить напрямик.
— Нет, с учетом того, что для всего мира я просто волк, то совращаешь меня ты.
Да, он сумасшедший.
— Давай держать дистанцию.
— Лестное предложение, но я воздержусь, — парировал, скорчив грустную рожицу Эван.
— А ты попробуй.
— Ты звала меня, так я весь твой. Рассказывай, — поспешил сменить тему мой собеседник.
О чем же ему рассказать?
По правде говоря мыслей целый рой бродил в голове. Опасения и надежда…
— Я хочу разрушить проклятие.
— Я тоже.
— Нам нужно придумать как.
— Мы многое перепробовали. Но однозначно кровь твоя и сестер не помогла, возможно это фигура речи — не более. Может дед слишком буквально все воспринял.
— Мы должны испробовать все варианты. Но попозже — когда ты поправишься. А сейчас тебе нужно отдыхать и набираться сил.
Молодой человек рассмеялся, и рефлекторно мои щеки порозовели. Вот сколько не пытаюсь рядом с ним быть серьезнее. Всякий раз он выдает что-то такое, от чего все мои попытки летят в тартарары.
— Отличная идея, — он на миг остановился, но лишь для того, чтобы продолжить.
— И что же тебя так сильно рассмешило? — нужно скорее расставить все точки над "Ы".
— Твоя чистосердечность и наивность. А еще тебе хотят оставить мое поместье. Давай сначала ты закончишь все дела по дому, а уж потом мы займемся моим преображением. Сейчас меня все и так устраивает.
— Но разве тебе не надоело быть таким?
— Таким это каким? Волком? Нет — к этому привыкаешь, хоть и не сразу. Я веселюсь, потому что иное мне недоступно. Только здесь я полон сил и могу ощущать себя человеком — в твоих снах, — мне показалось, что какая-то обида заскользила в его словах.
Не могу поверить, что очевидный вопрос способен кого то задеть. Виной тому моя прямолинейность.
— Прости, — я взяла его за руку в порыве, — Я не хотела ничего такого сказать. Просто я беспокоюсь и хочу помочь.
— Помоги сначала поместью. Приготовьте запасы на зиму и на продажу, а уж потом и до меня доберемся.
— Но как же ты?
— Я справлюсь. Как раз рана затянется.
Он приподнял свободную рубашку. Ранение больше не кровоточило, но безобразно искореженная кожа, словно измятая была покрыта спекшейся кровью и чем то черным.
— Ложись, — скомандовала я.
— Хм, ты, наверное, забыла, что сейчас я не волк, и простым "лежать" ты не отделаешься.
Вот и вернулся его язвительно шуточный тон.
Я осмотрелась. Ничего не было для обработки раны. Но все же ее нужно было обработать.
— Хочу осмотреть тебя. Мне нужно убедиться, что нет заражения.
— Там, в реальности, Хигг уже все обработала и я иду на поправку, так что тебе не стоит беспокоиться.
Легко сказать.
Кто-то тронул меня за плечо и меня вынесло из сна. Я проснулась и открыла глаза.
Надо мной склонилась обеспокоенная сестра. В ее глазах был ужас.
— Олей… Олей, он… Он там.
19
Пока я бежала, то перебрала все возможные варианты,
