Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
− Он держал руки Энтони, как драгоценности и, закрыв глаза, поднёс их ко лбу. − Слава богу, что вы пришли…
23. РАЙ
Рай − это созданный человеческой фантазией заповедник, где нет места боли. Боль же, в свою очередь, является первоосновой Рая, неотъемлемой его частью, основанием, без которого идея Рая разрушится, как карточный «дом». Лишь страдание позволяет человеку осознать отсутствие всех условий для идеала, а значит, заставляет стремиться к нему.
В этом и заключается вся красота идеала − в его невозможности. Мы можем продолжать верить в нескончаемое количество баек о благе после смерти, но, пока мы не в силах остановить или хотя бы изучить смерть, мы не имеем права рассуждать о ней, как о чём-то содержащем в себе перспективу, а значит, должны работать с жизнью, такой какая она есть сейчас, а именно − работать с идеалом.
Работа с жизнью заключается в претворении в неё идеала посредством очищения от страдания, то есть − в претворении в жизнь идеала посредством осознанной работы со страданием.
Претворение в жизнь идеала и есть смысл жизни человека в самом чистом виде.
Но Рай − это недостижимый идеал во всех его проявлениях, что может легко натолкнуть человека на мысль о его ненужности в принципе.
Таким людям даже может прийти в голову сравнение человека с собаками Павлова, для которых фантазия об идеале − вечный звоночек, который в течение всей жизни вызывает у «собачки» увеличенное выделение слюны и желчи, но в итоге оставляющий бедолагу ни с чем, даже убивающий его.
Такое сравнение делает эволюцию не просто бессмысленной каторгой, но ещё и самым подлым обманом, возможно даже заговором против человека, в конце концов всегда становящегося горсткой пыли. А идеал в таком случае играет лишь роль обманки, стимулирующей человека делать хоть что-то. Любая жизнь в представлении такого человека есть самая жестокая обманка, которая только для того и зарождается, чтобы рано или поздно иссякнуть. Инстинкт же самосохранения представляется ему, как некий мотиватор, предназначенный увеличить количество времени жизни человека на Земле, но вовсе не подразумевающий качественного сохранения этой жизни. Таким образом, теория вечной жизни будет рисоваться данным человеком, как самая прекрасная и невозможная мечта, успокаивающая человека за счёт сокрытия тайны смерти.
Всё вышеперечисленное есть не что иное, как результат больной фантазии одного единственного человека, склонного к невольному искажению действительности. Разумеется, данное искажение существует не просто ни с того ни с сего, а имеет глубинную причину − страх исчезновения уже накопленного за жизнь, которая, несмотря ни на что удлиняется с каждой секундой.
Любой страх есть боль. Смерть − это самая сильная боль в жизни человека, а её ожидание − совокупность самых изощрённых человеческих реакций.
Религиозная пилюля не просто не забирает у человека полный психологической боли страх смерти, но и пропагандирует отсутствие этого страха взамен на надежду о небесном Рае.
Такая реакция на перспективу смерти − отличный пример нелепого избегания боли. Она может даже немало укоротить жизнь человека и серьёзно затормозить его всестороннее развитие.
Но есть и другая пилюля. Умные люди понимают ложь, искусно обрамлённую художественными образами. А особо умные додумываются до самоубийства по уже изложенной выше схеме. Такая пилюля не просто тормозит развитие человека − она останавливает его раз и навсегда (по крайней мере, в рамках данной земной жизни).
Обе описанные мною пилюли − плоды размышлений субъективных идеалистов, не имеющие ничего общего с реальностью.
Моё материалистическое видение ситуации смерти базируется на избавлении от страха смерти, а не на его притуплении. Избавление от этого страха возможно только двумя способами: за счёт раскрытия секрета вечной жизни или же просто за счёт научного изучения вопроса жизни после смерти. В общем, для избавления от этого страха мы должны применять все научные средства, которые у нас есть. Естественно, при капитализме с минусовой производительностью труда (простите меня, гуманитария, который не умеет считать, но умеет размышлять о высоком) это невозможно. Следовательно, для избавления от этой главной боли мы должны сначала избавиться от очень многих других, более мелких её проявлений − например, от бессмысленной Войны между людьми, бессмысленной эксплуатации человека человеком и от бессмысленного овеществления человека некой Системой − системой капитализма которая поработила сознание, казалось бы, здравомыслящих людей.
Итак, о смерти, я надеюсь, вы и думать забыли. Можете даже представить, что вы бессмертные и съесть хоть все две пилюли вместе − всё это, мать вашу, неважно. Вам должно быть насрать, что ваши дети превращаются в небытийную пыль на войне нацистского и полуинтернационального миров. Вы должны класть болт на то, что мир не может объединить все свои усилия в борьбе с вашим ночным кошмаром. Вы должны забыть о том, что рабовладение − самая неэффективная общественно-экономическая формация после первобытного анархо-коммунизма, а загнивающий капитализм вовсе не исключает частичного возврата рабства (как вы можете наблюдать в либеральном мире, который ещё вчера претендовал на «свободу»). Самое главное, что вы должны знать, друзья мои граждане Земли, что мы живём в удивительном мире, в котором вопрос смерти можно с уверенностью отодвинуть на второй план, если не запихнуть в анналы философии. А на кону у нас только один вопрос − вопрос не риторической вечной жизни, а вопрос выживания в данный момент, вопрос избавления от чумы капитализма.
И что же? Избавившись от гниющего трупа капитализма, будем ли мы счастливы? Достигнем ли мы идеала? Возможно ли вообще достичь потолка?
Мой ответ на все эти вопросы один: «Нет, и слава богу». Будем ли мы беспредельно счастливы триста шестьдесят пять дней в году? − Нет, у нас не будет успевать вырабатываться дофамин. − Можно ли достичь потолка эволюции? − Что за бред? Какой потолок? Где вы в природе видели потолок? − В чём же смысл эволюции? − В бесконечности, друзья мои. Смысл эволюции в бесконечной её перспективе. Смысл эволюции в бесконечном количестве боли и в бесконечном количестве удовольствия, которые суть одно явление, перетекающее из одного агрегатного состояния в другое неограниченное количество раз. Все ваши действия не уходят в пустоту, они не напрасны. Все ваши попытки достичь чего-то, чего достичь нельзя, есть вечное движение. Поиск Рая − места, которого не существует, − это вечное движение, плавно перетекающее в постоянство.
Не учёного и не философа, вы спросите меня: «Так чего же мне ожидать от смерти?» И, посмотрев на падающую звезду, я отвечу вам: «Константа − всё что вам нужно знать.»
24. ВЫСОКОГОРНАЯ ОЗЁРНАЯ ГЛАДЬ
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
