Госпожа Хадзуки пробормотала какое-то проклятие и плюнула в мою сторону. Плевок пролетел рядом. Я промолчал. В её глазах я убийца, но что будет, когда Миоки проснется?
Понятно, что сэнсэй захотел сохранить спасенную жизнь девушки втайне. В наше время никому нельзя доверять. Возможно, дух комиссара совершит ещё одну попытку, когда узнает, что первое покушение провалилось.
Мы прошли по улице полквартала. Знающие и понимающие толк в процессии люди с удивлением смотрели в нашу сторону. Но никто не подошел и не спросил — почему двое людей из Казено-тсубаса-кай идут в сопровождении троих головорезов Татсунокучи?
Меньше знаешь — дольше проживешь. Эта поговорка актуальна не только для России.
Вскоре мы зашли в офис Татсунокучи. Над дверями была латунная эмблема клана. Она подсвечивалась снизу, чтобы издалека было видно, куда обращаться в случае оказания такой помощи, какую не могут предоставить полицейские.
Трое сопровождавших короткими кивками приветствовали стоявших у входа похожих на них мужчин. И где же берут таких здоровых и мрачнорожих? На каком конвейере штампуют?
Двое кивнули в ответ и раскрыли перед нами двери с бронированными стеклами. Да уж, через такие стекла не сразу удастся пробиться в случае нападения. За дверьми оказался серый холл с темно-сиреневой плиткой.
Провожатые довели нас до двери на втором этаже, один из них открыл дверь и поклонился:
— Господа, виновники доставлены.
— Пусть зайдут! — послышался вальяжный голос изнутри.
— Говорить буду я, — быстро прошептал Норобу. — И по возможности не открывай рот.
— Понял, — шепнул я в ответ.
Мы зашли внутрь. Наши сопровождающие остались снаружи. Из тех троих людей, что сидели внутри, я знал только вакагасира Иширу Макото. Мы с ним как-то провели небольшую операцию по утихомириванию девяти аристократов. Правда, не сошлись во взглядах по поводу утихомиривания, поэтому расстались не особенно хорошо.
Он сидел в кожаном кресле, чуть наклонившись вперед, как будто собрался рассказать смешную историю и потребовался зрительный контакт со слушателями. Крепкий японец с набриолиненными волосами, в которых уже угнездилась благородная проседь. Дымчатые очки в дорогой оправе были скорее данью моде, чем затемнением — свет в комнате и так был приглушен, создавая атмосферу таинственности.
Двое других были мне незнакомы. Один лысый, как коленка королевы красоты, и с большим шрамом, пересекающим лицо наискось. Ему как будто влупили когда-то лопатой и с тех пор мужчина с гордостью носит этот отличительный знак.
Второй был широколицым и с фигурой борца сумо. Он так далеко откинулся в кресло, что мне поневоле стало жаль спинку — очень большой вес ей приходилось выдерживать.
Перед ними находился большой мраморный стол с золотой окантовкой. На столе красовались легкие закуски и небольшие бутылочки сакэ. Мужчины в дорогих костюмах соображали на троих…
— Поклонись, — прошипел сэнсэй.
Сам он уже согнулся в вежливом поклоне и теперь стоял так, как будто обронил монетку. Я тут же согнулся чуть ниже его. Всё-таки он учитель, поэтому и спину мне было надобно сгибать сильнее.
Трое ограничились кивками. Они не вставали, смотрели на нас исподлобья, словно мы нарушили их ужин своими мелкими проблемами.
— Вы были слишком заняты? Почему нам пришлось так долго вас ждать? — спросил Иширу Макото.
Во как, с первых же слов пошел прессинг и внушение чувства вины. И это от своего же…
— Макото-сан, мы торопились как могли, но вот мои старческие колени уже не те, что в молодости, когда я добывал славу для клана Казено-тсубаса, — ответил сэнсэй. — Просим простить, господа вакагасиры.
— Ваши непорядочные действия заставили нас собраться здесь… потратить своё время, — заметил лысый человек. — Нам же не нужно озвучивать причину?
Его неторопливые слова падали полновесными каплями свинца. Собери эти слова, переплавь и получатся прекрасные пули.
— Это связано с телом девушки, которая работала у госпожи Хадзуки, — ответил сэнсэй с поклоном. — Господин Нобоу Харада, мы знаем, почему нас так «вежливо» пригласили.
Сэнсэю удалось интонацией выделить упор на слове.
— Эх, пропал вечер в казино, — покачал головой здоровяк-сумоист. — Ведь это и в самом деле были вы.
— Господин Тоши Мурада, мы оказались рядом. Вот в чем наша вина, — поклонился сэнсэй и ему.
— Госпожа Хадзуки утверждает, что это молодой хинин убил её девочку. Вроде, как они были раньше знакомы и в порыве ревности хинин вскрыл вену девке, — сказал Иширу. — И хинин ещё угрожал самой госпоже Хадзуки…
— Это неправда! — вырвалось у меня.
Я тут же получил отчетливый тычок по ребрам. Сэнсэй зло взглянул и сжал губы, превратив их в тонкую полоску.
— Значит, госпожа Хадзуки, наша давняя коллега и оправдывающая своё положение женщина оклеветала вас? Значит, девка ещё жива? — поднял бровь лысый Нобоу.
Я понял, что попался в ловушку. А ведь сэнсэй предупреждал меня о том, чтобы я держал рот на замке.
— Я сочувствую нашей старой подруге, которая пустила под свою крышу такого человека, — покачал головой Тоши Мурада. — Вряд ли ей будет приятно узнать, что её назвали лгуньей.
Мы с сэнсэем стояли, как два провинившихся школьника, уперев взгляды в пол.
— Норобу, ты вроде бы был раньше знаком с госпожой Хадзуки? — спросил Иширу, когда пауза несколько затянулась.
— Да, у нас остались хорошие взаимоотношения. Иногда созваниваемся, обмениваемся поздравлениями на праздники, — ответил сэнсэй.
— Так почему же подобное случилось под крышей её дома? Это неуважение к старой подруге — привести в её дом убийцу, чтобы он зарезал одну из работниц, — снова покачал головой Тоши.
Этот пухлый человек своим покачиванием очень напоминал фарфоровую фигурку толстого монаха, которую тронь за башку, и та будет качаться, пока не обретет вновь равновесие.
— Мы хотели спасти девушку от убийцы, — проговорил сэнсэй. — Увы, наша миссия не увенчалась успехом. Убийца оказался слишком быстр…
— Значит, вы не смогли остановить убийцу, которого… Которого никто не видел? Госпожа Хадзуки сказала, что она передала дозорным фотографию убийцы, но те не видели никого даже близко похожего на него, — сказал Нобоу.
— И это дает нам право сделать предположение, что мальчишка-хинин специально прокрался в дом госпожи Хадзуки. Прокрался, отвлек внимание госпожи знакомством с Норобу и убил ту самую девку. Это печально, молодой хинин, — сказал Тоши.
Сэнсэй молчал. Пауза снова затянулась. Нас разглядывали лениво и не торопясь, как туристы смотрят на спящих под полуденным солнцем слонов.
— Я этого не делал, — буркнул я.
