яйца завяжу бантиком, чтобы не звенел ими, где не следует».
А Василиса беззастенчиво считывала внутренние состояния, чувства и мысли присутствующих, и с привычным равнодушием наблюдала этот паноптикум.
Единственное, что не укладывалось в привычный сценарий — это боль от эмоций Олега.
Ревность Полковника не только его выводила из равновесия, но и Василису заставляла прилагать усилия, чтобы держать внутренние энергии в балансе.
«Это что-то новенькое. Мы связаны, и эта связь работает в обе стороны», — подумала девушка. И тут же, расфокусировав зрение, увидела энергетическую нить, сотканную словно из тумана, и соединяющую их сердечные порталы.
Шок. Неверие. Выброс адреналина.
Кровь вскипела и ударила в голову ярким инсайтом: «Свершилось!» Суженый, о котором говорил Наставник, сидит перед Василисой во всем своём несовершенстве. Не о таком Принце мечтала Василиса, но что уж там…
Растерянность. Желание тут же разобраться в проблеме.
«И что теперь делать?.. Пока ничего. Надо успокоиться. Я же его не люблю?.. Пока не люблю… А может это вообще ошибка.
Связь не растворилась после контакта и процедуры очищения, и наверняка её можно убрать какой-то практикой. Или она сама разрушится со временем».
Девушка опустила голову и уткнулась в чистую страницу блокнота, чтобы никто не разглядел на её лице смятение и румянец.
Василиса попыталась себя подбодрить: «Так. Всё нормально. Я смогу разобраться с этим. Мозги и силы есть, а значит всё решаемо!»
Но сердце не хотело молчать. Оно гулким эхом звучало в ушах тревожным набатом. Пыталось проломить грудную клетку и прыгнуть в руки того, кто был предназначен Судьбой.
Глупое, оно ещё не знало, что разобьётся на осколки и будет умирать на белом январском снегу.
Но это будет потом…
А пока Василиса стремительно поднялась: «Извините, мне нужно выйти!» и покинула переговорную комнату, стуча каблуками в унисон своему пульсу, отсчитывающему секунды спокойной жизни.
Кажется, нирване пришел конец…
Глава 14
Стены изо льда равнодушия растопит только любовь…
Первая неделя работы в компании Василисе Сокольниковой напоминала день сурка: утро, пробежка, завтрак, машина с водителем, дорога в офис, утренний кофе в компании Биг Босса, обсуждение плана на день, документы, встречи, звонки, совещания…
Словно сиамские близнецы они с Вентурой были везде вместе, и в то же время далеки друг от друга, потому что Василиса смогла построить незримую стену из бетона напускного равнодушия, внутренней холодности и сугубо деловых разговоров.
Пирожные к кофе были преданы анафеме: «Не ем сладкого». Цветы, появляющиеся в кабинете, регулярно перекочевывали на стол секретарю: «Аллергия на запахи». Приглашения в театр отвергнуты: «Не люблю громкую музыку», «тяжело находиться в толпе». Ужины в ресторане брошены в топку: «Не употребляю алкоголь», «не ем после шести».
Вентура бесился.
Нет, он не просто бесился — он мысленно бился головой о стену соседнего кабинета, потому что был рядом, но не мог и на миллиметр приблизиться к девушке.
Её запах кружил голову, сводил с ума. Олег намеренно наклонялся к уху, чтобы сказать ей что-то, и одновременно втянуть дозу аромата, завороженно глядя на жилку, бьющуюся на шее.
Иногда он смотрел на Василису, не отрываясь, пребывая в совершенно иной реальности, где она выгибается на горячих простынях. Оставляет на спине огненные полосы, прижимаясь в порыве страсти. Громким стоном заявляет о наслаждении, подаренном мужчиной. И он готов был жить в этом выдуманном мире вечность. Вот только сказка никак не хотела становиться былью.
И Вентура молил мироздание, чтобы вернулась пусть не Добрая Фея, но хотя бы Злобная Ведьма на место этой Снежной Королевы.
Ему было невыносимо существовать в одном пространстве, и не иметь возможности прикоснуться, поймать улыбку, увидеть блеск глаз.
Получить хоть какую-то живую реакцию, окрашенную эмоцию, настоящее чувство, а не эту холодность и отстранённость.
На справедливый упрек: «Василиса Андреевна, как же мы убедим окружающих в своём романе, если вы не даёте мне ни малейшего шанса поухаживать за вами?» она невозмутимо отвечала: «Мы с вами вместе почти восемь часов в сутки — какие ещё нужны доказательства?»
Но пытка закончилась.
В один момент.
Полковник даже не ожидал, что человек, которого он ненавидел уже заочно, поможет сорвать чеку с очень трезвой головы Снежной Королевы…
Но это будет позже, а пока…
***
Василиса практически каждый день задерживалась на работе, получив доступ ко всем компьютерам по локальной сети. Девушка рыла и копала, изучала и сравнивала, запрашивала отчёты и сверяла данные, чтобы найти в клубке информации нужные ей ниточки.
Главный бухгалтер — дородная тетка шестидесяти лет, которой боялись в компании все без исключения, прониклась к Василисе тёплыми чувствами. И это было вдвойне странно. Потому что Анна Петровна Кручко сидела в своём кресле со дня основания фирмы. Она прошла огонь, воду и медные трубы вместе с отцом Олега на стадии становления бизнеса.
Говорят, что в неё даже стреляли при попытке рейдерского захвата в девяностые. О том, чтобы отправить Кручко на пенсию, никто даже не заикался. Всем было понятно, что умрет она исключительно на рабочем месте с калькулятором в руках.
Одинокая старая дева. Работа — это всё, что было в её жизни.
А ещё кот Василий. Но данный факт дама не афишировала.
Первое время, когда Василиса обращалась с просьбами предоставить какие-то документы, Анна Петровна профессионально посылала девушку лесом. Либо давала обещания, которые не собиралась выполнять. Но жизнь заставила зловредного главбуха пересмотреть своё отношение.
Как-то Василиса зашла в кабинет Кручко и увидела, что та вытирает слёзы — женщина явно плакала. Девушка на автомате «считала» её состояние и на внутреннем экране увидела образ умирающего кота. Она не стала медлить, а сразу предложила свою помощь: «Анна Петровна, вы на машине? Я могу помочь вашему любимцу. Едемте скорее».
Кручко ухватилась за призрачный шанс — тут же бросила все свои дела и вместе с Василисой рванула домой.
Кот лежал на своей любимой лежанке, подобрав лапки под живот. Он похудел, шерсть больше не блестела, радуя взор хозяйки. Василий явно смирился со своим уходом, но любовь к Анне Петровне не давала ему покинуть этот мир. Не мог он ставить хозяйку одну. Чувствовал, что она умрёт от тоски и горя.
Вальяжный и здоровый когда-то, он напоминал бледную тень себя прошлого.
Василиса вымыла руки и приступила к осмотру котика. Она закрыла глаза и стала медленно гладить животное. Василий не возражал, но при этом настороженно наблюдал за гостьей.
Анна Петровна стояла рядом, неосознанно сложив руки в молитвенном жесте.
Впрочем, она и молилась: «Боженька, пожалуйста, пусть
