Как-то унего неполучилось.
Ивот теперь яснова здесь. Вширокой фланелевой рубахе ишароварах, подвязанных атласным кушаком, стою сятаганом вруках. Инавстречу мне идёт мой оппонент, так жекак я, одетый втренировочную форму академии.
Эх… надевушках эта форма смотрится гораздо лучше.
—Кажется, твоих скудных алтийских мозгов недостаточно, чтобы понять, надне какой ямы тыочутился, чучело?— раздражённо бросил Альфонсо деКастанеда, плавно крутанув вруке лёгкую рапиру сволнообразным клинком. Любят титосийцы такие фламберги.
—Прости, Мистер Пёсик, янасолнышко засмотрелся. Тычто-то сказал?
Титосиец оскалился ичуть приподнял рапиру.
—Хватит трепаться,— процедил он.— Начнём!
Сорвавшись сместа, ондёрнул рукой ипопытался уколоть меня вгрудь. Ба! Амальчик помелочи неразменивается! Пытается убить, анепросто проучить?
Его выпад был крайне резким ибыстрым, как иожидаешь отчемпиона. Однако ияневарёная муха. Чуть приподняв ятаган, ялегко отклонил рапиру, сделав полшага влево.
Альфонсо продолжил двигаться, умело переступая ногами. Поймав его ритм, яделал тожесамое— секунда, имы, сойдясь, намиг, разошлись вразные стороны, поменявшись местами.
Онтут жеатаковал снова, ссилой рубанув рапирой. Пламенеющий клинок— опасная вещица вруках мастера идовольно прочная, чтобы несломаться сразу, столкнувшись сжёстким блоком.
—Неплохо,— выплюнул мне влицо Альфонсо, пытаясь силой продавить мою защиту.— Ноиспользовать кроншнеп— для обезьяны это слишком.
—«Гав-гав» говорит собачка,— хмыкнул я, резко довернув корпус.
Стиль фехтования, которым явладел впрошлой жизни икоторый «привил мне отец» вжизни этой, считается очень сложным ииспользуется лишь сопределённым оружием. Ятаганам-кроншнепами— обоюдоострыми саблями, изогнутыми вниз. Ровно как клюв птицы, вчесть которой называется истиль, иклинок.
Левым локтем ярезко ударил снизу вверх поправой руке, которой исжимал рукоять. Вложил вес тела вэтот восходящий удар.
Клинок радостно взмыл вверх. Будь мой противник послабее инетакой опытный, его быоружие просто взлетело внебо. Ноонтоже крепко держал рукоять ипытался состязаться сомной всиле.
Зазвенел металл, икусок разрубленного фламберга, крутясь, полетел над ареной. УАльфонсо вруках остался обрубок рапиры, которым всё ещё можно было меня зарубить.
Резко довернув бёдра, ясхватил себя левой рукой зазапястье правой имгновенно сменил направление движения меча.
Только что онлетел вверх, ивот уже устремился вниз.
—Полагаю, мысовсем разобрались, Мистер Пёсик?— ровным тоном спросил я, когда лезвие ятагана разрезало его рубаху икожу наключице.— Ямогу вас убить, если продолжите сопротивление. Дуэльный кодекс это вполне дозволяет.
Ябросил косой взгляд напреподавателя, стоявшего неподалёку. Онхмуро смотрел внашу сторону, ноневмешивался. Убить противника явсамом деле имею право. Да, акула его дери, Альфонсо ссамого начала показал, что хочет забрать мою жизнь, но…
Всё-таки иупреподавателя есть право вмешаться вдуэль, если онрешит, что победитель более чем очевиден. Однако сейчас ситуация несколько иная. Ядаю возможность сопернику сдаться. Иесли оноткажется, уже никто нестанет останавливать наш бой.
Чтобы незапятнать честь того, кто решил биться досамого конца.
Другое дело, что уменя тоже будут проблемы, если яприбью Альфонсо из-за столь мелкой ссоры. Неособо большие, нонеприятные— здесь наБуне, сместными чиновниками.
Ивозможно, вполне себе ощутимые вморе, если адмирал деКастанеда решит мстить засына.
Альфонсо смотрел наменя сосмесью ужаса ипрезрения вовзгляде. Так себе коктейль.
—Ты… как тыэто сделал?— пробормотал он.
—Неважно,— ясильнее надавил наклинок. Кровь израссечённой кожи уже успела обильно смочить его рубаху.— Твоё слово⁈
Онвновь начал скалиться, как злобный пёс, азатем разжал пальцы, сжимавшие обрубок рапиры-фламберга.
—Сдаюсь!— едва линевыплюнул онмне влицо.
—Тыгонор-то поумерь,— хмыкнул я, отводя ятаган всторону.— Янетолько вфехтовании хорош.
* * *
Впервый день учёбы, помимо победы надуэли, мне нужно было сделать ещё кое-что— найти одного человека.
Как мыиусловились, онждал наутёсе. Облокотившись наметаллические перила, высокий крепкий юноша мечтательно смотрел вдаль, любуясь тем, как красное закатное солнце опускается вводную гладь.
—О, авот иты,— заметив меня, бодро произнёс парень.— Тынеочень-то торопился. Держи,— онкинул мне завязанный мешок, звякнувший вполёте.
—Тяжёлый,— одобрительно сказал я, взвесив мешок вруке.
—Утебя самый крупный выигрыш,— хохотнул собеседник.
—Уменя ли?— спросил ялукаво.
—Эм?— парень изобразил удивление, склонив голову набок.— Утебя.
—Акак жекомиссионные организатору?— хмыкнул я.
—Так тожкомиссионные,— развёл онруками.— Считай оплата услуг, аневыигрыш. Аставить организаторам нельзя— моветон. Номой друг Серёга поставил мои деньги заменя,— улыбнулся он.
—Тыдал ему денег, чтобы онтут жевернул ихтебе вкачестве ставки?— весело спросил я.
—Организовывать тотализатор очень непросто,— ссерьёзным видом покивал он.— Кстати, если тебе интересно, Серёга ставил натебя. Нопоставил всё жечуть меньше, чем тысам.
—Серёга— опытный мужик,— согласился я,— знает, накого ставить.
—УСерёги просто чуйка рабочая,— отмахнулся парень.
Неудержавшись, ярасхохотался. Онтоже рассмеялся.
—Рад был иметь стобой дело, Тео,— парень протянул руку.
—Как ия, Лёша,— яответил нарукопожатие.
Вобщежитие явозвращался вотличном настроении. Мне удалось найти того, кто принимает ставки изаработать насвоей дуэли. Старый проверенный способ снова сработал. Лаграндж, конечно, отщедрот своих меня спонсирует сверх меры, ноденег никогда небывает много— ингредиенты для некоторых артефактов стоят заоблачно. Даинехочется мне сильно зависеть отЛагранджа.
Удивительно вовсём этом то, что Алексей Савельев— представитель Ильинского княжества, входящего всостав Республики Свободных княжеств, лишь второй день вАкадемии. Однако умудрился организовать тотализатор и, судя повесу моего выигрыша, собрал немало желающих поучаствовать. Понятно, что ставки— старая забава вовсей Ойкумене, итакая женеотъемлемая часть обучения вАкадемии, как идуэли, нозадери его мегалодон, организовать всё навторой день?
Я, если честно, думал, что придётся ставить насебя укого-нибудь извторогодников.
* * *
Научёбу яшёл, неторопясь, наслаждаясь утренней прохладой.
Периодически яощущал насебе взгляды других курсантов, аострым слухом алти слушал чужие разговоры.
