Нет, нет и нет!
Одно дело — проделать всю подготовительную работу. Но предстать перед капризной принцессой и ее малышом? Никогда!
— Пожалуйста. Я понимаю, что прошу слишком многого. Но ты удивительный человек. Я тебе еще не говорил об этом?
Удивительный? Что он имеет в виду?
Похоже, ее жизнь усложнилась во много раз.
— Пожалуйста, скажи «да».
Наташа открыла было рот, чтобы сказать «нет». Но почему-то произнесенное слово подозрительно напоминало «да».
— Прости, я не понял. Так значит — да?
С тяжелым вздохом она кивнула.
— Почему бы и нет? Но должна предупредить: следующая неделя у тебя получится сложной.
Данте рассмеялся. Его смех эхом прокатился по всему помещению и наполнил его теплом, как майское солнышко.
Он сидел перед ней такой красивый и желанный, что сердце девушки болезненно сжалось. Ее симпатия к нему вполне могла перерасти в глубокое и яркое чувство, наполнить будни новыми красками и новым смыслом.
Но… нельзя желать невозможного.
Она всегда была разумной и решительной женщиной.
Но как же ей хотелось сейчас впустить в свою жизнь немного сумасшествия.
— Кто эта женщина, которую ты приглашаешь на день рождения Паоло?
Джина так и вилась вокруг Данте, копна ее темных курчавых волос рассыпалась волнами по плечам от порывистых движений. И как всегда, капризное выражение принцессы на лице, сморщенный носик, надутые губы…
Данте выудил из тарелки оливку, бросил в рот и принялся медленно жевать. Он никогда не поддавался на выходки сестры, и не собирался этого делать и теперь.
— А? — (Джина уткнула руки в боки и бешеным взглядом буравила брата.) — Наташа Телфорд — мой друг. Вот и все, что тебе нужно о ней знать.
И это все, что он собирался рассказать ей об этой женщине.
Чем больше знает Джина, тем чаще она начнет задавать всякого рода вопросы и быстро превратит жизнь Наташи в сущий ад, а это ни в коем случае нельзя допустить. Впрочем, он никому не пожелал бы такой печальной участи — оказаться объектом особого внимания его взбалмошной сестрицы.
Джина демонстративно надулась, а потом дернула плечом и зло бросила:
— У тебя полно подружек по всему миру. Еще одна?
— Не в этом смысле.
Он ответил слишком быстро, даже не подумав о последствиях. Но было уже поздно. Джина, естественно, зацепилась за эту возможность и продолжила свой допрос:
— Нет. Тогда в каком?
Пробурчав про себя какое-то ругательство, он, чеканя слова, произнес:
— Это просто моя знакомая, и я бы не хотел, чтобы ты к ней приставала. Понятно?
— Разумеется, — фыркнула Джина. — Чего здесь не понять.
Может быть, он ошибся, когда пригласил Наташу на праздник? — засомневался в первый раз Данте. Сначала эта идея показалась ему великолепной. Он хотел быть поближе к ней, провести с ней как можно больше времени. С другой стороны, она и правда помогала ему справляться с любой возникшей ситуацией. Причем так легко и естественно, что ни одна проблема не казалась нерешаемой.
Данте надеялся, что, увидев его в окружении родственников, она поймет, кем он является и кем он должен будет стать, когда придет время вернуться в Калиду и жениться на женщине, которую ему найдет мать.
А какое же место занимает Наташа в его жизни, постоянно размышлял он и не находил ответа. Она ему нравилась — это ясно. И не только ее чувственная, привлекательная внешность. Гораздо больше. Но что с того?
Ему бы не хотелось просто переспать с ней, она не для таких отношений. Но есть ли у него время ближе познакомиться с ней. Вряд ли. Тем более что он привык ставить на первое место в списке приоритетов нужды своей страны и ее экономики…
Именно поэтому его безумно раздражала та неопределенность, которая возникла в их с Наташей отношениях.
Ему нужна была ясность мысли. И четкое решение, что делать дальше с этой привлекательной женщиной. И с тем чувством, которое росло в нем по отношению к ней с каждой минутой. Но он не мог думать. Карие глаза маячили перед его мысленным взором, сбивая с толку.
— Эй!
— Что такое?
Джина ткнула пальцем в его сторону.
— У тебя на лице презабавное выражение, братец.
— Возможно, следствие отрыжки после той гадости, которой ты меня кормила.
— Скорее всего, ты жалеешь, что нельзя и рыбку съесть, и на елку влезть, — захихикала она.
Ему бы проигнорировать слова Джины, но, пока не вернулся Паоло с няней, у него не оставалось другого выбора, как сидеть в этой комнате. Кроме того, он любил свою сестру, несмотря на все ее выходки и сумасшествия.
— Ладно, пусть так. Но что ты имеешь в виду? Объяснись.
— Мы оба знаем, что матушка скоро переложит все свои обязанности на твои плечи. Но она не отдаст тебе корону до тех пор, пока ты не женишься. А это значит, что твоя подружка Наташа — это всего лишь возможность нагуляться и получить то, чего ты хочешь, перед тем, как ты получишь то, чего не хочешь.
Джина улыбнулась, но Данте вдруг охватила дикая грусть вместо обычной злости на сестру. В чем-то она права.
— Я не завидую тебе, не думай. Это такое бремя — управлять государством.
Ты никогда не поймешь, насколько это тяжело, с грустью подумал Данте.
— Это мой долг перед страной и нашим народом.
— Но разве этого ты хочешь?
Данте бросил на Джину задумчивый взгляд. Он никогда прежде не видел ее такой серьезной и обеспокоенной.
— Мое желание тут вовсе ни при чем.
Он впитал это чувство долга с молоком матери.
Когда в детстве приятели прыгали со скалистого берега в кристально чистую морскую воду цвета яркой лазури, он важно бродил по берегу в окружении двух охранников.
Когда его друзья-подростки катались на старых мотоциклах по острову, он вынужден был сидеть за книгами.
А когда он наконец вырос и мог, казалось, делать все, что ему заблагорассудится, ему пришлось брать уроки дипломатии и учить восемь иностранных языков.
Нет. Его собственные желания никогда не учитывались.
Неожиданно Джина подошла к нему и обняла за плечи.
— Ты один из самых лучших парней из всех, каких я только знаю. И поверишь ты или нет, но я на твоей стороне.
— Спасибо, — проговорил он.
Если бы еще знать, чего он сам хочет!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Дай-ка подумать хорошенько: он берет тебя на детскую вечеринку? — Элла насыпала две ложки сахара в чашку с кофе. — Для принца он, признаться, малость глуповат. Неужели он не понимает, чем можно впечатлить женщину?
